Мервин криво улыбнулся в ответ на мой озабоченный взгляд и сел в кресло:
— Ты хотела узнать подробности?
— Да! — я пододвинула свое сиденье к нему поближе. — У меня такое чувство, будто что–то готовится, что–то очень большое.
— Верно, — Мервин устало потер виски. — Готовится.
Оттенок обреченности в его голосе испугал меня.
— Что? — спросила я отчего–то шепотом.
Мервин посмотрел мне в глаза, и я поняла, как давит на него это знание, это ожидание неизбежного. Потом он произнес только одно слово:
— Война.
— Война… Война с кем?
Мервин невесело усмехнулся:
— С твоими любимцами.
— Кадари? — не выдержав, я вскочила на ноги. В моем голосе прорвались и гнев, и страх, и ненависть, и что–то еще, странно похожее на удовольствие, на предвкушение. И это последнее испугало меня не меньше, чем слова таирта.
— Да, — согласился он, не отрывая от меня внимательных глаз. — Кадари.
— Но почему? Что им нужно?
— Наш мир, — спокойно ответил Мервин.
Я вновь села в кресло.
— Наш мир? Для чего?
— Бездна изгоняет их, — таирт скривил губы, и это не походило на улыбку. — У меня остались знакомые среди полукровок–кадари, единственных, кто снисходил до общения с чужаком… Что–то изменилось за последний месяц, Духи Бездны научились проникать за защиту крепостей кадари. Несколько кланов уже полностью вырезано…
— Что же могло измениться? — повторила я. — Духи ведь и прежде хотели уничтожить народ предателей, но не могли.
— Я не знаю, — Мервин смотрел так, словно это я должна была дать ответ. — Не знаю, но можно спросить у Духов…
Нет уж, одной одержимости мне хватило!
— Кадари нужно убежище, — сказала я, начиная понимать, — но они не придут просителями. Все же, почему именно мы?
— Они могут находиться на Теритте дольше, чем в любом другом мире. Как видишь, нам не повезло жить на самой гостеприимной для кадари земле, — Мервин пожал плечами, пытаясь притвориться, будто речь идет о чем–то малозначительном, а не о нашем будущем.
Война.
С кадари.
Да, я могла их ненавидеть, могла относиться с брезгливостью, но не могла отрицать, что они великолепные воины и маги. Как минимум не хуже, чем эль–туань. В конце концов, не нам пришлось на протяжении сотен поколений отражать постоянные атаки врагов, когда каждый вырванный у смерти день можно считать победой. Я почти уважала их за то, что они выжили и сохранились как народ, как цивилизация.
Почти.
Потому что для всех было бы лучше, окажись они менее удачливы.
— Какие кланы договорились напасть? — спросила я, пытаясь вспомнить их точное число.
