. «Слово — наше лучшее оружие», — заявлял глава Комиссии по всеобщему военному обучению (Всевобуч) Николай Подвойский. Слова могут «разлагать психику противника, парализовать его нервы, раскалывать его на конфликтующие лагеря и классовые группировки». Но слова могли также наделять личность сознанием более общего целого, превращать ее в частичку коллектива. Что самое важное, революционная речь обладала мощной биографической привлекательностью: она ткала личные нити в общем нарративе классовой борьбы, освобождения, образования и раскрепощения и тем самым делала революционное послание значимым для тех, кому оно было адресовано. Даже белые признавали эффективность деятельности красноармейских политработников среди новобранцев; по словам одного офицера, политработники вели непрерывную агитацию, используя любую возможность и обращаясь к самым незначительным фактам, чтобы показать пользу, которую принесла людям большевистская власть
[35].
Перепись, проведенная советской властью в 1920 году, показала, что 60 % взрослого населения не умели читать и писать. В таких условиях возможность проповедовать силу политического языка зависела от ликвидации безграмотности. Борьба за грамотность, которую неустанно вела советская власть, была явно направлена на насаждение революционного сознания. Декрет правительства о ликвидации безграмотности, изданный в декабре 1919 года, начинался словами: «В целях предоставления всему населению Республики возможности сознательного участия в политической жизни страны СНК постановил…» Распространенный в сотнях тысяч листовок, этот декрет обязывал всех неграмотных граждан в возрасте от 8 до 50 лет учиться. Того же требовал Ленин: «Безграмотный человек стоит вне политики, его сначала надо научить азбуке. Без этого не может быть политики, без этого есть только слухи, сплетни, сказки, предрассудки, но не политика». Борьба с неграмотностью становилась «непременным условием политики»[36]. Развитие технических навыков чтения и письма было неразрывно связано с программой создания политически грамотных граждан. Политическое просвещение состояло в том, чтобы воспитать «активных и сознательных» советских граждан, «возбудить активность» и «сформировать привычку быть активными»[37]. В ходе культурной революции времен первой пятилетки Максим Горький, к тому времени ставший пылким сторонником социалистического государства, обратился к советской общественности с призывом жертвовать деньги на образование взрослых: «Помогайте, товарищи! Каждый рубль даст карандаши и тетради людям, которые хотят учиться для того, чтобы с большей энергией, с более ясным сознанием строить новую жизнь»
