Иду на задержание! | страница 45

Самым горьким днем для Евгения был тот, когда он узнал, что Володя Мартемьянов погиб во время подготовки к новому чемпионату мира.

Старший лейтенант милиции Евгений Александрович Соломонов продолжает работать участковым инспектором. Только теперь, по его просьбе, ему дали другой участок — потруднее, побеспокойнее.

Бывалый старшина — это Николай Васильевич Мурлин, командир подразделения Куйбышевского райотдела внутренних дел Новокузнецка. Правда, вид у него вовсе не геройский. Боевые шрамы не пересекают лицо, рост средний, даже ниже среднего, и грудь не колесом. В толпе его и не заметишь. В милиции он стал работать, не мечтая о славе пинкертонов и шерлоков холмсов, о головокружительных погонях и отчаянных перестрелках. В военкомате, куда он пришел после демобилизации из армии, в 1953 году, ему сказали:

— Служить в милиции не желаешь? Сейчас ей трудно: амнистия для заключенных, да многих, отпетых, напрасно, кажется, выпустили.

Немного подумал солдат. В Казани, откуда он уходил в армию, родных не осталось, а в Новокузнецке живет двоюродный брат. Город к тому же ему понравился. Вот и дал согласие.

Через неделю у бывшего старшины Советской Армии Мурлина пошел милицейский стаж. Сейчас он составляет без малого двадцать пять лет. Конечно, один стаж не делает человека бывалым. Иной больше отслужит, а вспомнить нечего. Ведь и милицейская служба всякой бывает. Но Мурлину на этот счет везло. Были и погони и перестрелки. Не раз грозили ему расправой, дважды нападали на него. В райотделе о нем сказали так:

— Мурлин — наш Карацупа. Преступники, как мухи на мед, попадали на него.

— А сейчас?

— Не то время. Но если случается, старик наш действует без осечки. Жизни своей не жалеет…

Жара. Небо вылиняло. Народ норовит в тень, но на широкой рыночной площади деревьев нет, построек мало. Да и воскресенье — людей полным-полно. Николай Мурлин обливается потом. На нем новенькая милицейская форма, но она не радует его. Особенно портит жизнь длинный красный шнур, петлей охватывающий воротник глухого кителя и тянущийся наискосок через грудь на пояс к кобуре. Кажется, что именно эта несуразная вожжа мешает ему свободно дышать.

Он внимательно наблюдает за разноголосой толпой.

Вот взгляд выхватывает из человеческой гущи мечущегося с растерянным видом человека.

— В чем дело, гражданин?

— Часы отобрали!

— Можете опознать?

— Да вон они!..

Мурлин нагоняет группу парней, спешащих к воротам, и окликает их.