— Вы подозреваетесь в краже из магазина. — Следователь назвал время и место совершенного преступления.
— Очень интересно! Рассказывайте дальше.
— Рассказывать придется тебе, — решительно оборвал следователь и, как предусматривал, перешел на «ты». — Действовал ты не один. Кто еще?
Овчинников раскатисто захохотал, потом, разом оборвав смех, участливо осведомился:
— Недавно работаете?
Следователь замолчал, делая вид, что растерялся от такого выпада. «Пусть потешится мужичок, порадуется, что улик против него нет, пусть громко оскорбится подозрением, покуражится. А потом выдам факты. Так сказать, фактор неожиданности…»
Почуяв слабинку, Овчинников пошел в наступление.
— Оно и видно, что недавно, — снисходительно, но вместе с тем со скрытой угрозой сказал он. — Однако ж провокационные вопросы уже научились ставить, — повысил он голос. — Законность нарушаете! Вместо того, чтобы искать настоящих преступников, хватаете честных граждан. Я человек достаточно образованный, чтобы…
— Чтобы лазить по магазинам? — усмехнулся следователь. — Хватит, Овчинников, театра. Твоя?
Он выбросил на стол хлопчатобумажную поношенную перчатку, искоса внимательно наблюдая за лицом Овчинникова.
Оно не дрогнуло, не покрылось испариной, как ожидал следователь, только стало чуточку тверже, напряженнее, выдавая лихорадочную работу мысли.
— Нет, не моя, такого дерьма я не ношу…
— Ну, зачем же от своего добра отказываться! А твоя престарелая мамаша Мария Терентьевна утверждает иное. Даже штопку свою признала. Продырявил, значит, работая по магазинам…
На какое-то мгновение Овчинников сник, но очень быстро снова овладел собой и виновато заулыбался.
— В самом деле моя перчаточка… — сказал он, глубоко вздохнув. — Прошу извинить. Признаться, уже наскучило быть у вас в гостях, я и подумал: скажу «моя» — начнете допытываться, где да как потерял. Еще влипнешь в историю.
— Где же ты обронил перчатку?
— Да где-то на улице, не помню… Раззява, выпивши был.
— По какой улице шел?
— По Школьной. От ресторана вправо. Падал, вот там, наверно, и посеял.
— Ну, брат, заврался, — сожалеюще покачал головой следователь. — Не шел ты, а бежал. И не из ресторана, а из магазина. Сторож вам помешала. Теперь припоминаешь?
— Да, буйная у вас фантазия, ничего не скажешь! — сокрушенно вздохнул Овчинников. — Только это даже не фантазия, а бред какой-то. Как бы вы ни старались, доказать, что я грабил магазин, не сможете. Не пришьете, так сказать, дельце.
