Он поздравил каждого, говоря что-нибудь ободряющее. Чередниченке сказал:
— Желаю успехов, товарищ старшина! Передай мои поздравления жене, пусть гордится растущим мужем.
Инструктаж закончился, и наряды неторопливо разошлись по своим маршрутам.
Свой участок Чередниченко знал как собственную ладонь: улицы Коксовая, Симбирская, Заовражная, клуб шахты 5-7, двадцать шестая столовая. Рядом твердо, в ногу шагал Женя Зимин, румяный от мороза, невысокий, но широкий в кости, бодрый и веселый. Патрулировать с ним было легко и надежно, хотя был он на восемь лет моложе Петра и лишь недавно прошел на учебном пункте в Кемерове первоначальную милицейскую подготовку. Вскоре к ним присоединились дружинники шахты 5-7. Познакомились: Сергей Ажичаков, Михаил Пещеров, Валерий Морозов.
Уже стемнело. На улице зажглись редкие фонари. Мороз усилился.
— Ну, ладно, ребята. Сейчас пройдем по участку, потом в штабе погреемся, — сказал Чередниченко как старший наряда.
— Хоть бы один захудалый дебошир, — пошутил Ажичаков, когда они после первого обхода приблизились к штабу. — Никудышный кпд. Нам-то ничего, а вот милиции зарплату не дадут.
— Жалеть тут не о чем, — не приняв шутки, отозвался Зимин. — Радоваться надо. А то, что будто бы без полезного действия ходим, воздух пинаем, так я не согласен. Людям спокойнее, если нас видят, — раз. А два — дебоширам напоминание: будешь выступать — управа, тут она. Значит, польза от нашей с тобой службы даже тогда, когда, кажется, только ходим да по сторонам смотрим. И хорошо, если бы до своего часа без происшествий продежурили…
— Кажись, сглазил, — буркнул Чередниченко, ускоряя шаг. Впереди из белесой морозной мглы показался человек, нелепо размахивающий руками и мотающийся по дороге от обочины к обочине.
— Вдрыбага! — определил Зимин.
— Если б только пьяный. Шапки на нем нет, грабеж, поди… — Петр еще издали узнал своего недавнего многословного знакомца: Желтухин, — вспомнил он. Вид у него был совсем жалкий. Один глаз багрово заплыл, другой пьяно остекленел, из углов рта тянулась слюна.
— Вот, — он с усилием вытянул руки, пошевелил красными пальцами: — Перчатки сейчас сняли… Шапку тоже… Двое… М-мерзавцы…
— Куда они пошли? — прервал Чередниченко.
Желтухин слабо махнул рукой в сторону шахтового клуба.
— Вы останьтесь с потерпевшим, — Чередниченко показал на Морозова и Пещерова. — В штаб его. Позвоните в отделение милиции: иду на задержание.
Петр бросился вперед, сразу же с ним поравнялись Зимин и Ажичаков. Скоро клуб, ни души. Неожиданно за поворотом в проулок метнулись две долговязые фигуры. Окрик только добавил им скорости. Петру стало трудно дышать. Проклятые ремни, которыми достигается бравый вид! Может, сделать предупредительный выстрел? Ладно, еще рывок и потом… Он понял, что убегают молодые парни, один, видать, ненамного старше другого, может, даже несовершеннолетние. «Нынче они как на опаре растут, а вот мозги за длиной не успевают, и в таком возрасте ребята бывают более жестоки, чем взрослые, — думает Чередниченко, чувствуя себя в полушубке, как в скафандре. — Сейчас они, дурачки, смекнут, что надо поврозь убегать».
