При дворе герцогов Бургундских. История, политика, культура XV века | страница 67

На протяжении всей эпохи Средневековья наставление в добродетели являлось одной из главных функций истории[367]. Вслед за античными авторами средневековые хронисты считали ее наставницей в жизни человека и общества, призванной акцентировать внимание на благих поступках, благодаря которым человек может достичь спасения. Историческая литература являлась «зерцалом нравов», и в ней нужно было искать нравственные уроки, а авторам этих произведений следовало ориентироваться на эту цель[368]. Существовала традиция упоминать только о добродетельных поступках и всячески обходить деяния, выходящие за рамки допустимых[369].

Бургундские авторы в целом придерживаются общего представления об истории как о кладезе примеров проявления добродетели. Этическая направленность их сочинений, безусловно, доминирует над всеми другими замыслами историков. Каждый из них в прологе к своему сочинению заявляет о намерении рассказать о достойных памяти событиях, доблестных подвигах и т.д., считает своим первым долгом преподнести читателю урок: как следует жить, чтобы добиться благосклонности Бога и не совершить поступков, которые могли бы привести к нежелательным последствиям. «Монсеньор, – обращается Оливье де Ла Марш к Филиппу Красивому (сыну Марии Бургундской и Максимилиана Габсбурга), – обогатите ваше сердце добродетелью… ваших предков и, если вам расскажут об их пороках, не вспоминайте об этом, помните только примеры благодеяний, но не пороков, которые для благородных людей являются отвратительным уродством»[370]. В своем следовании такому пониманию назначения истории де Ла Марш хорошо вписывается в круг представителей поэтической школы «Великих риториков», наиболее знаменитыми представителями которой в бургундской литературе той эпохи были официальные историки Бургундского дома Жорж Шатлен и Жан Молине. В их творчестве тема истории-наставницы просматривается также весьма четко, что обуславливалось не только, и даже не столько слепым следованием традиции, сколько осознанием своей особой позиции и роли в обществе, связанной в первую очередь с теми функциями, которые легли на них вместе с высокой должностью официального историка. Его главными обязанностями, по мнению Шатлена и Молине, являлись необходимость восславить добродетель и осудить порок[371], написать историю, в которой бы отразилась коллективная память об эпохе, а не просто индивидуальная интерпретация событий, осознание того, что историк должен не только преподнести урок читателю, но и отстаивать интересы той общности, которую он представляет. С этим связана их активная пробургундская позиция, особенно ярко проявившаяся в период открытого (но не всегда военного) противостояния с французским королем.