. Однако Шатлен не злоупотребляет аллегорией на страницах хроники, в отличие от своего преемника Ж. Молине. Он использует ее для выражения собственной позиции по той или иной проблеме чаще в отдельных от хроники произведениях. Причем этот троп появляется в них в самые критические моменты, как политические, так и связанные с фабулой его сочинений
[24]. В случае с «Обращением» это, безусловно, первый вариант, ибо смена правителя могла повлечь за собой определенные негативные последствия. И Шатлен стал свидетелем таковых. Речь идет в первую очередь о событиях в Генте сразу же после торжественного въезда нового герцога в город в июне 1467 г. Гентцы в очередной раз подняли восстание с целью вернуть свои привилегии, отмененные Филиппом Добрым после их разгрома при Гавре в 1453 г. Карлу Смелому пришлось спешно покинуть Гент, но расправа с горожанами не заставила себя ждать. Уже в июле 1467 г. послы города, испуганные примером Льежа, прибыли к герцогу с просьбой о прощении. Именно в это время Шатлен решил преподнести Карлу свой труд, во многом призванный смягчить гнев государя.
Первыми к герцогу подходят два персонажа – юноша и дама. Юноша обращается к Карлу Смелому со словами, из которых следует, что он – Разум (Clair Entendement) и его цель – представить герцогу остальных. Дама, преклонившая перед герцогом колени и держащая в руке зеркало – это Знание самого себя (Congnoissance de toy-mesme). Зеркало в ее руках отнюдь не случайно. С одной стороны, оно указывает на жанр сочинения, а с другой, символизирует необходимость для нового герцога задуматься над тем, кто он есть, кто его предки, кем он желает стать в будущем. Иначе говоря, эта дама призвана напомнить Карлу Смелому историю его предков – трех герцогов Бургундских из династии Валуа, которые благодаря своим личным качествам и умелой политике оставили ему в наследство огромные владения. Сохранить их является одной из его первостепенных задач.
Безусловно, все трое – блистательные государи. Их добродетели помогли им достичь всеобщей любви и уважения. Филипп Храбрый, прадед Карла Смелого, по всеобщему признанию получил титул «доброго герцога», ибо был не только добрым, но прославился своей рассудительностью, честью и стремлением к общему благу. Именно Филипп Храбрый, по заверению Шатлена, «держал на своих плечах трон Франции, чьим столпом он был»[25]. Действительно, этот герцог занимал особое положение при дворе, особенно в период малолетства Карла VI и в моменты обострения его болезни. Ловко отстранив от власти братьев, он столкнулся с противодействием своей политике только на склоне лет, когда возросло влияние брата короля Людовика Орлеанского. Хотя противоречия между ними не переросли в открытое вооруженное столкновение, они всё же заложили основу для дальнейшего усугубления конфликта, которое произойдет при следующем герцоге Бургундском. Филипп Храбрый представлен исполненным добродетелями не только в бургундской литературе. Причиной этому послужили, видимо, последующие события – борьба бургиньонов и арманьяков, возобновление войны с Англией, возраставшее бремя налогов – всё это заставляло, несмотря даже на его определенные злоупотребления, видеть в этом герцоге гаранта былой стабильности в королевстве.
