Через три дня дождя, моя красавица слегла. Она постоянно лежала, закутавшись в простыню с головой или сидела, раскачивалась и напевала что-то себе под нос. Говорила мне, что ей скучно, очень скучно и огромная тоска как большая чёрная дыра в груди. Она перестала есть. Ещё через два дня я понял, что что-то случилось и мне нужно её выводить из этого состояния. Через сутки мы были уже дома. Обследование показало, что у неё анемия и она скоро поправиться, чему я был рад.
Спустя некоторое время Лилит опять стала весела. В этот год она забеременела. К сожалению, беременность для неё стала каторгой, она еле выходила положенный срок. Мальчик родился здоровый. Мама в отличие от своего новорожденного сына, была подавлена, её ничто не радовало – послеродовая депрессия. Я вышел из ситуации, купил на одном из островов средиземного моря домик, куда и отправился жить вместе со своей семьёй. Так мы прожили замечательных два года.
Возвращаться домой пришлось. Лилит опять стала уж слишком возбуждённой, требовала секса. Когда она его не получала, убегала из дома. Городок, где мы жили, был настолько маленький, что слухи о русской женщине вечером завлекающей в оливковую рощу мужчин стал излюбленной темой аборигенов. Продолжалось это не долго, я взял Марка, жену и мы вернулись в родной город.
У Марка появилась няня. Мама потеряла какой-либо интерес к сыну, была очень занята собой. Через некоторое время её госпитализировали в острой маниакальной фазой в психиатрическую клинику. Скорая подобрала её на вокзале, где она танцевала и выкрикивала: «Я – Анна Каренина, это последний танец Анны». Из больницы она вернулась с диагнозом биполярного аффективного расстройства (БАР)…
* * *
Так получилось, что всё это время отец Марка так и не подозревал, чем больна его Лилит. Теперь всё стало на свои места. Он не мог просто так бросить любимую женщину, вскоре он отправил её в Швейцарскую клинику на лечение, которое затянулось на пять лет. Всё это время он воспитывал сына один отвергая предложения сестры и матери. Он считал, что это особый его долг, когда жена поправиться, всё станет на свои места.
Марк был рад, что мама вернулась. Правда она была какая-то очень спокойная и практически не обращающая ни на кого внимание. Чаще она сидела у окна и рисовала акварелью, иногда давала свои кисти и краски Марку, что ему очень нравилось. Марк её запомнил именно такой спокойной, без эмоций и желаний. Хотя он помнил, как они с мамой бегали по берегу моря и бросали в воду камешки, помнил её развивающиеся кудрявые волосы и серо-голубые глаза с большими чёрными зрачками. Для него это было самое счастливое воспоминание из детства, о котором он рассказывал отцу.
