Как себя чувствовал в этой ситуации сам Майк, оставалось лишь догадываться. Парень, стоило правде облететь весь замок, разительно изменился. Приятную обаятельную улыбку сменил угрюмый вид, вместо гордой посадки головы и развернутых плеч – ссутулившаяся спина и склоненное лицо, скрывающееся за занавесью черных волос. Пропал открытый взгляд, теперь мелькал лишь пронзительный, острый, да и тот спустя мгновение упирался в пол. И без того малообщительный Майк вовсе замкнулся в себе. При встрече в коридорах академии мое глупое сердце сжималось от боли.
Я ругала себя за бестолковость, уговаривала обратить внимание на местных студентов, умоляла потерпеть – ведь должен когда-нибудь закончиться эффект от воздействия дара, каким бы мощным он ни был. В конце концов, не привораживал же попаданец народ намеренно! Значит, рано или поздно мои страдания завершатся. А пока просто следовало воздержаться от мыслей о нем и тем более от сочувствия. Нет, Майк не выглядел жалко, его скорее можно было сравнить с раненым волком, к которому рискованно приближаться. От него исходили волны отторжения всех и вся. Словно он возвел между собой и окружающими незримые границы. И если раньше я с недоверием относилась к парню, страшась иномирного происхождения, то теперь к прежнему предубеждению добавились опасения из-за коварного дара и пугающей отчужденности.
Однажды на физподготовке наш курс по заданию мэда Хоя бегал по бревнам. Так получилось, что мы с Майком оказались на параллельных снарядах. Мне тяжело давалось упражнение: самая распрекрасная и самовольная часть моего тела так и норовила отклониться в сторону, нарушая равновесие. Еще попаданец на соседнем бревне своим присутствием невольно соблазнял бросить на него украдкой взгляд хотя бы на долю секунды. Но стоило немного отвлечься и потерять концентрацию, я пошатнулась. Майк выбросил руку поддержать меня. На инстинктах я отпрянула и шлепнулась в грязевую жижу, специально устроенную мэдом Хоем с целью смягчения приземления и в качестве своеобразного наказания за невнимательность и неловкость.
Я растерянно уставилась на Майка: губы сжаты в побелевшую нитку, на скулах играют желваки, глаза крепко закрыты. В общем, выглядел так, будто его ударили и он испытывает сильнейшую боль.
До меня дошло, что я шарахнулась от руки помощи, тем самым грубо задев чувства парня. Но изменить уже ничего не могла. Мгновение – и на лицо Майка вернулась прежняя маска холодности. Он раскрыл глаза и продолжил путь по бревну как ни в чем не бывало.
