И последний добродетель,
В сердце вкладывая рёк:
Будь ты чувств своих владетель,
Будь на троне человек!
Екатерина мечтала вырастить из Александра государя нового образца: просвещенного, образованного, правящего Великой империей. Она с детства закаляла его, следила за тем, чтобы он не рос неженкой, и писала для него сказки. Самой знаменитой из них стала написанная в 1781 году «Сказка о царевиче Хлоре»: представляла собой волшебное путешествие юного царевича (имя Хлор означает «зеленый» — т. е. «незрелый») за Розой без шипов, которая символизирует добродетель. В пути Хлор встречает то добродетельных земледельцев, то коварного мурзу Лентяг, то беспутных волынщиков, и из каждой встречи извлекает урок. В пути ему помогают Рассудок, Честность и Правда. Одна из главных героинь сказки — мудрая царица Киргиз-Кайсацкой орды по имени Фелица (счастливая). Она давала царевичу советы и провожатого — своего сына по имени Рассудок. Без ее помощи царевичу Хлору не удалось бы достичь цели.
Верная себе, императрица не упускает случая сделать из личных отношений политическое шоу. Она щедро раздает экземпляры придворным и приближенным, и санкционирует постройку в Павловске, как сказали бы сейчас, «тематического парка», посвященного сюжету сказки: несколько павильонов — домиков героев этой истории, и извилистая тропинка, по которой внуки могли путешествовать и подняться в конце на холм, где и стоял храм Розы без шипов. Сказка издавалась в 1781, 1782 и 1783 годах, причем в последний раз, по распоряжению директора Императорской Академии наук и бывшей задушевной подруги императрицы Екатерины Романовны Дашковой, «Сказка…» вышла, как на русском языке (800 экземпляров), так и особым тиражом «с приобщением греческого перевода» (еще 400 экземпляров). Вероятно, это были следы «Греческого проекта» Екатерины — введения русского протектората над православным греческим населением Эгейского архипелага. Императрица спешила просветить не только русских детей, но и отпрысков своих будущих греческих подданных.
Еще в 1762 году Ломоносов писал: «Наука ныне торжествует, взошла Миневра на престол». Действительно сравнение новой императрицы с Миневрой напрашивалось, но именно поэтому оно было банальным. Ломоносов, много раз воспевавший другую императрицу — Елизавету Петровну, в таких строках: «Цвет в очах ее небесной, / Как Минервин, покажи, / И Венерин взор прелестной, / С тихим пламенем вложи», — решил не искать новых сравнений. Что было хорошо для одной императрицы, сойдет и для другой.
