.) я Вас люблю», – все без знаков препинания
[75]. Может, это шутка, а может и первая детская влюбленность. Из дальнейшего мы увидим, что в юные годы Михаил Муравьев был влюбчив. Как бы то ни было, детская переписка была началом долгой, на всю жизнь, дружбы Михаила Муравьева с Софьей Мордвиновой, которая позже все-таки стала Корсаковой. Последнее письмо он напишет ей в 1866 году за несколько недель до своей смерти.
Между тем учеба братьев Муравьевых становилась все серьезнее. Об этом мы узнаём из записок Семена Корсакова – их троюродного брата по материнской линии. Семен Корсаков был пятью годами взрослее старшего из братьев Муравьевых, но многие предметы изучал вместе с ними: физику, логику, минералогию, математику. (С. Н. Корсаков станет изобретателем «идеоскопа» и «компаратора» – первых механических устройств для поиска и сравнения записей в больших массивах с использованием перфорированных карт. В 1832 году он представит свои изобретения в Академию наук, но они не будут поняты академиками. Пионером русской кибернетики С. Н. Корсаков будет признан только в конце XX – начале XXI века.) Миша, младший, первые годы не поспевал в учебе за братьями, и они дразнили его «тупягой»[76]. Но через несколько лет он догнал братьев, а по некоторым предметам, особенно по математике, превзошел их.
Параллельно с учебой братья жили насыщенной «светской» жизнью: ходили в театр, вместе с Семеном ездили танцевать к родственникам, где были девочки-сверстницы[77]. Эти детско-подростковые танцевальные вечера можно хорошо представить себе по «Войне и миру»: помните танцы у Иогансена? Кстати, реальный Михаил Муравьев был одногодком гениально выдуманной Л. Н. Толстым Наташи Ростовой. Летом семья выезжала в имение «дедушки» – село Долголядье (Осташево тож) Волоколамского уезда. В прежние годы князь Урусов основательно перестроил барский дом и службы, вложив в этот проект много денег и фантазии, но не очень много вкуса. С тех пор усадьба стала именоваться Александровское – по имени владельца. Дом был большой и вместительный, с парком и прудами. Как-то в деревню заехал с семьей адмирал Н. С. Мордвинов – дальний родственник по матери. Коля Муравьев влюбился тогда в дочь адмирала Наташу Мордвинову. Саша и Миша заметили это и подшучивали над братом.
До 1808 года переписка Миши и Сони шла исключительно по-французски, потом они переходят на русский – признак того, что в семье «офранцуживание» было не в чести. Да и в русском правописании нужно было тренироваться, чтобы не писать «Саши гораздо лучше», как в письме от 29 марта 1809 года – последнем из дошедших до нас детских писем Соне. Когда Михайла писал это письмо, беда уже стояла на пороге. Саша действительно постепенно оправлялся от тяжелейшей болезни, которая тогда именовалась «гнилой желчной горячкой», а ныне именуется тифом. Мать, беременная шестым ребенком, самоотверженно ухаживала за старшим сыном и, вероятно, заразилась. 11 апреля 1809 года Александра Михайловна еще ездила с Николаем, Михаилом и Семеном в театр. Через 2 дня благополучно родила сына, которого назвали Сергеем. 16 апреля стало ясно, что ослабленный родами организм поражен болезнью, «той самой, что была у сына»
