В общем, сидим мы на пикнике, общаемся, шутим, голова захмелела, и в момент образовавшейся паузы он проникновенно посмотрел мне в глаза, провел ладонью по моему лицу и поцеловал. Это был самый сладкий поцелуй в моей жизни. А потом, как ты понимаешь, все закрутилось…
Начался роман с пикапером. Когда я вспоминаю этот отрезок своей жизни, у меня на уровне тела поднимаются такие процессы, будто я проживаю страшнейшее похмелье, жутчайшую интоксикацию. Когда мы впервые занялись любовью, я очень переживала, потому что кроме мужа у меня никого не было, а секса с мужем у меня тоже давно уже не было. Одним словом, я не знала, как это будет с другим мужчиной. А он во время прелюдии спокойным низким голосом проникновенно произнес: «Тамара, если тебе будет больно или неприятно, ты мне сразу, пожалуйста, скажи. Я не экстрасенс. И знай, я принимаю тебя любой». Естественно, после таких слов я отдалась без тени сомнения. Это только потом случайно узнаешь, что это фразы, которым их учит эксперт по соблазнению. Но это уже не имело никакого значения, потому что я стала наркоманкой, а он был моим самым желанным наркотиком. Это был одновременно очень яркий период и в то же время очень болезненный. Илья мог пропасть на неделю, а потом как ни в чем не бывало написать в ватсапе «Привет! Как настроение? Я скучал». Или же заниматься любовью, доводить меня до множества оргазмов, а потом резко попрощаться, сказав, что у него дела. Одним словом, мои отношения с ним были похожи на эмоциональные качели от точки «эйфория» до точки «дно». При этом он был очень образованным, начитанным, насмотренным. Мы могли часами обсуждать психологию, книги, фильмы и находить в этом бесконечную глубину и интерес.
Ежедневно я переживала из-за разницы в возрасте, а он говорил: «Тамара, ты же понимаешь, что это твои заморочки, а не мои, я принимаю тебя любой». При этом он никогда не говорил мне слов любви. Напротив, говорил, что женат на свободе, что те отношения, которые у него были до меня, загоняли его в рамки, и это становилось причиной их завершения. Одним словом, я не чувствовала себя расслабленной, в безопасности, собой. Я только думала о том, не выгляжу ли я старше его? где он сейчас? отслеживала его лайки в «Инстаграме». Господи, это была страшная созависимость. Но когда он был рядом, и я вдыхала его запах, слышала его голос, ощущала его прикосновения, все уходило на второй план. И да, мы скрывали наши отношения. Мы будто были вместе, но при этом не вместе. Он говорил, что ближе меня у него никого нет, что если все окружение у него во «дворе», то я уже в «сенях». Не знаю, как тебе объяснить, но у меня всегда было ощущение, что он избегает ответственности за наши отношения, но при этом ему они очень важны. Он всегда соблюдал дистанцию. И знаешь, Айгуль, было много мелочей, которые красной нитью указывали, что ценности меня совсем нет, а я все равно его оправдывала в своих глазах: молод, боится, переживает разницу в статусе и т. д. Как говорится, никогда не оправдывайтесь. Если человек вас любит, он оправдает вас сам. Я даже умудрилась оправдать его с точки зрения его детской травмы, как мне тогда казалось. Когда ему было 13 лет, у него умер папа и, соответственно, он стал «папой» для младшей сестренки и «мужем» для матери. Как-то раз я отправила его аккаунт из соцсетей психологу, чтобы она просто сказала свои ощущения о нем, и слова психолога стали для меня единственным топливом, оправдывающим отсутствие поступков, подарков, внимания и участия в моей жизни. Она мне написала: «Похоже, отец у него ушел, он его ждет, мать на руках держит. Он близость плохо будет переносить. Боится смерти, что привяжется, и потом – хлоп. Ты ему муза. Когда он потерял отца, он и мать потерял. С этого момента он один. Это его привычка. Лучше, чтобы все были далеко, тогда не больно. Он очень один. Но, возможно, решится. Это уже только от него зависит, ты на это не можешь влиять, на это влияет его мать…»
