Заикаясь, я произнесла: «Ддддда». Потом под предлогом, что у меня скрутило живот, я уехала домой, напилась и весь вечер смотрела фильмы с Сашей, захлебываясь собственными слезами. Публичная измена, думала я. Он делал с порноактрисами ровно то, что проделывал со мной… А потом я часа два стояла под душем и в истерике терла тело железной губкой для посуды. В какой-то момент даже хотела хлоркой себя облить… Говоря твоим языком, в один миг я стала «Женщиной –».
– М-да…
– Я долго приходила в себя. В телефоне скопилось более 500 непрочитанных сообщений от Саши и 800 пропущенных вызовов. Дверь я никому не открывала, дети были у родителей. Благо, подруга откачала, прокапала меня.
Тогда единственное, на что были у меня силы, – на сообщение в одно предложение: «Я знаю, кем ты работаешь, Ромео».
– Он что-то ответил?
– Нет, – сухо произнесла Карина.
– И вы больше не виделись?
– Нет. Поэтому, Айгуль, как говорила твоя Шанель, чем хуже у женщины дела, тем лучше она должна выглядеть…
Карина громко засмеялась каким-то режущим смехом, от которого мне стало жутко.
– Карина, если бы перед тобой сидел высший разум или создатель, какой бы ты вопрос ему задала?
– Ты спросила в точку, Айгулька. Я бы хотела понять одно. Это какая должна быть у человека «клиника» или «травматика», чтобы, будучи выпускником МГИМО, кандидатом экономических наук, эрудированным, образованным, богатым и глубоким человеком из интеллигентной семьи, быть порноактером и проститутом??? Ну как так, как???
Прошел год. С тех пор мы с Кариной не виделись. Однажды раздался телефонный звонок, это была Карина.
– Айгуль, мы можем встретиться? Есть одно важное дело.
– Конечно.
Через час мы уже сидели в кафе. Карина была «Женщина +++».
– Айгулька! Не знаю, с чего начать, но мне необходимо исключительно красивое коктейльное платье, в котором я буду в «Республике» на презентации книги, претендующей стать бестселлером. Хорошо, по порядку. Я долго игнорировала стремление Саши поговорить со мной, но он просто преследовал меня, и я все-таки выслушала его. Он не оправдывался, не извинялся, просто сказал, что давно взял ответственность за свою жизнь, что каждое решение, принятое им, взвешенное и осознанное, и что уже вряд ли в его жизни что-то изменится, да он этого и не хочет. Он признался, что я даже десятой части не знаю того, через что он в детстве прошел, и что мне даже близко этого знать нельзя. И самая светлая часть его жизни – это тот один час, когда он провожал меня домой с дискотеки. Что все остальное было жалким подобием, имитацией тех эмоций, что он пережил, слушая мой монолог. «Я знаю, какую боль разочарования ты испытала, узнав обо мне, как о Ромео. Я не должен был заводить отношения, но я не смог. Карина, я очень хочу искупить свою вину. Вину за боль и обман. Все, что ты попросишь, все, что ты захочешь. Прошу тебя, дай мне эту возможность просто искупить вину…»
