Он уже настроился на вечер с ней. Жаль, что не по его плану, но Леську не переубедишь.
Молодые люди неспешно шли по набережной. Леся демонстративно вышагивала в маске и с санитайзером в сумочке. Вова маску снял, считая, что на улице им ничего не угрожает. Он энергично размахивал руками и рассказывал о вчерашней клиентке – странной женщине, которая каждую неделю приглашала его то сделать ей стрижку, то колорирование, то уход:
– Не, ну у нее волосы уже как солома – сожженные, уж и не знаю, где ей так их умудрились испортить! Ей бы оставить их в покое на пару месяцев, так нет – хочет за неделю вместо соломы шелковистую волну получить. Надо же реально понимать ситуацию!
– А может, ей просто ты понравился? – скривилась Леся. – Вот и вызывает тебя. Вы там у нее точно волосами занимаетесь?
– А чем еще? Я же парикмахер, а не массажист, – пошутил Вова, тут же поняв, что неудачно.
Леся дернулась и словно окаменела. Ее безудержная фантазия рисовала картинки одну хуже другой.
– Эй, ты чего? Идем, не тормози, – Вова приобнял девушку, попытавшись сломать мгновенно выросшую между ними стену отчуждения.
– Иду… – буркнула Леся, залив холодным тоном Вовину оживленность.
Они проходили по безлюдной набережной, мимо лавочек, прежде обычно занятых смеющимися людьми, а сейчас обмотанными предупреждающими бело-розовыми лентами. Молчали.
Навстречу промчался одинокий велосипедист, заставив Лесю отпрыгнуть с тротуара на газон – подальше от возможного контакта. По-прежнему молча.
Вечером Леся немного отошла, оттаяла после того, как Вова, намеренно игнорируя ее бурчание, повязал фартук и испек кособокие блины. Они даже посмотрели кино, а утром Вова, небрежно чмокнув подругу в щеку, укатил по каким-то важным делам, оставив ее слегка обиженной: какие дела могут быть важнее их любви?
Несколько дней после его отъезда Леся мучилась дилеммой: пускать или не пускать его снова? Однако через неделю соскучилась, затосковала и уже сама придумывала повод его зазвать, желательно не потеряв при этом лицо. Повод придумала, но…
Леся злыми кулачками растирала слезы по лицу. Ольга бы сказала, что это пустяк – но для Леси отказ Вовы равнялся падению метеорита в заботливо высаженное поле кукурузы.
А ведь она всего лишь попросила любимого приехать и сходить с ней за продуктами – припасы подходили к концу, а одна Леся выходить боялась. Ну, не сказать что прямо боялась – но она так выстроила ситуацию, очень удобно для ее планов, что приходилось бояться. Да так, что сама начала верить в то, что на улице действительно опасно. Лесе стало казаться, что стоит ей выйти в магазин, как нападут хулиганы и отберут пакеты с едой. Хорошо еще, если не побьют.
