Палач аккуратно подошёл и, взяв меня в аккурат за шкирку, отвёл в сторону, велев остальным остаться на месте. Голова раскалывалась, и всё тело ломило от боли, я старался как можно быстрее переставлять ноги, дабы поспеть за ним.
Отойдя на значительное расстояние, мы остановились. Я прижался к холодному дереву и посмотрел вновь на него; увидел, что на лице была маска и только его глаза выделялись в полутьме. Его взгляд казался странным, в нём не было злобы и вражды. Он оглянулся по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, начал что-то искать в сумке.
– Возьми это, — протянул он небольшой бумажный свёрток. – Там немного еды, по пути будет река, сможешь набрать воды.
Я не мог понять, что происходит, ибо некоторое время назад он меня избивал, а тут такая щедрость. Взглянув в его глаза, я увидел взгляд замученного и уставшего человека, в них таилось отчаяние.
– Почему меня отпустили?
– Иди и передай послание. Твои войска в той стороне, — повелительно сказал палач, указывая рукой мне за спину.
За ним уже кто-то стоял и наблюдал, явно следя за его действиями. Тут-то до меня и дошло: мы – как и он, всего лишь пешки в этой игре, он – как и я, инструмент в этой кровавой бане.
Взяв свёрток, я начал пятиться, осматриваясь по сторонам, затем, словно по щелчку пальцев, повернулся и побежал. Бежал так же быстро, как олень бежит от голодного волка. Никаких чувств, никакой усталости, я лишь успевал уклоняться от веток деревьев и кустов.
Стук… раз… два… Я как будто вновь открываю глаза, предо мной река, и сердце неистово бьётся.
– Как я здесь очутился? — вопросил я себя, переводя дыхание.
Моё внимание привлёк свёрток; открыв его, я обнаружил там немного еды и, словно обезумевший, набросился на пищу.
Не помню… вернее, не знаю, сколько я пробыл в плену и когда в последний раз ел, но этот кусок хлеба для меня казался вкуснее, чем любая еда, которую я когда-либо пробовал.
Тяжело вздохнув и привстав с колен, я направился к реке. Вода была холодная и бодрящая. Я окунул в неё голову, и ко мне быстро вернулись мысли и сознание.
– Нужно возвратиться в лагерь, — начал я говорить сам с собой. — Надеюсь, они ещё не ушли.
Медленно, еле переставляя ноги, я продолжил свой путь, силы были на исходе, но желание вернуться домой или, по крайней мере, выжить, тянуло меня вперёд через чащобу леса, который по мере движения редел и пропускал тусклые лучи.
Через несколько часов, когда солнце начало заходить, вдалеке я увидел блики чего-то металлического: лагерь был рядом. Спустя пару минут меня встретили сторожевые, и, уже без сил продолжать путь, я рухнул к ним на руки.
