— Лихо закрутил, — улыбнулся хранитель, — даже радугу приплёл. Но, в общем-то, правильно. Теперь до тебя дошло, каким христианином был царь Иван Васильевич?
— Дошло… никаким.
— Как раз он был настоящим христианином. Иисуса, царь искренне любил и жалел. Иван Васильевич единственный из правителей своего времени высказал мысль, что первыми Христа предали его ученики-апостолы. Прежде всего, они извратили его чистое солнечное учение. В результате чего мир получил костры инквизиции, крестовые походы и запрет на развитие и накопление подлинного знания. Царь Иван Васильевич считал Христа не святым и сыном божьим, а униженным и уничтоженным врагами рода человеческого волхвом.
— Но ведь на крыше храма, где мы сейчас находимся, купола, похоже, нет? — перевёл я разговор в старое русло.
— Как это нет?! Его накрывает огромный купол, вершина которого представляет собой конус со шпилем.
— А мне показалось, что это просто пирамида.
— Вот, что наделала твоя пурга! Парень купола на крыше не разглядел, — повернувшись к Чердынцеву, покачал головой Велемир.
— Вот и хорошо, что ничего не видел. Но если настаиваешь, на пару часов ветер можно и приостановить. Но ночью пусть дует как прежде.
Махнув рукой на хранителя, Велемир показал рукой на алтарь:
— Видишь, какая резьба? Обрати внимание, она неземная.
— Я вижу, что и дерево какое-то не наше.
— Это дальневосточный кизил. Древесина у него, что железо. Но дело не в древесине, а в резьбе: все цветы и листья на алтаре не с нашей планеты. Перед тобой флора другого созвездия, Гор, планеты Ор нашей далёкой метрополии. Алтарь связывает нас нитями памяти с далёкой прародиной. Такова была традиция Великой Орианы, почившей империи Куру и ушедшей в небытие Тартарии.
Слушав волхва, я внимательно изучал вырезанные на алтаре незнакомые мне растения: какие-то мелкие мясистые круглые листочки, наподобие гирлянд, не то цветы, не то спорангии[10].
«Интересно, какого они цвета?» — думал я.
Алтарь почему-то не был окрашен, при свете плазменных ламп он казался тёмно-розовым.
— Посмотри, видишь место для ритуального огня, — показал Велемир на каменную площадку перед скульптурным изображением Сварога. — Здесь и в наши дни горит священный огонь. Предки должны знать, что мы ещё живы, и сердце ведийского мира Руси всё ещё стучит.
Последние слова жрец произнёс шёпотом, и я понял, как тяжело этим людям служить верой и правдой будущему. Жить надеждой и верить в торжество истины.
