— Я не раб.
— Не поняла?
— Чтобы меня передавать.
— А-а, это я образно говоря. Тебя… э … прикомандировали ко мне. А я должна тебе даль вольную, понимаешь?
По виду бродяги было понятно, что он в корне с этим не согласен. Но спорить он не стал. Остановился, как вкопанный, и не шевелился. Он прямо-таки олицетворял собой спокойствие. Даже когда не говорил. Своей позой, выражением своего уродливого лица. И как это у него получалось?
Аннэ Сандрин Андрекорв стала снова той уверенной и властной Творящей, какой она на самом деле и была.
— Ты говорил о городе. Что ты о нем знаешь? — спросила она.
— Я был в бреду. — коротко и спокойно ответил бродяга.
Творящая сжала зубы. Она повернулась к Жазэль.
— Ты достанешь нам той волшебной жидкости, которую прятала у себя в кабинете. Делорис оставит тебе денег. Завтра придешь в мой кабинет. Сегодня мне надо отдохнуть. До завтра ты свободна.
Творящая вышла из кабинета Жазэль мимо оборванца, даже не удостоив его взглядом, и направилась к своему, чтобы забрать вещи. Делорис порылась у себя в карманах и достала большой серебряник и положила его на стол. Большой! Серебряник! У Жазэль жалование в месяц было с маленький серебряник до всех вычетов. На руки она здесь его никогда не получала. Так это маленький серебряник. А их в большом было двадцать.
— На первое время хватит?
— Хватит на год только и питаться им. — жадно оценивая перспективы и не сводя глаз с денег, промолвила Жазэль.
Делорис перевела свой взгляд на бродягу. Пристально посмотрела ему в глаза. Он не только спокойно выдержал ее взгляд, но и вперил в нее свой. Взгляды боролись друг с другом. Делорис хмыкнула и повернулась теперь уже к Жазэль и тихо спросила:
— Хочешь я побуду с тобой?
Жазэль энергично закивала головой. Перспектива остаться с еще недавним безумцем одной в кабинете сильно тревожила ее. Хотя, чего ей бояться? Кабинет ведь охраняется калекой-лентяем охранником, который, прежде, чем прийти на помощь, обязательно постучит в дверь. В это время Делорис повернулась к оборванцу и, гордо задрав подбородок, спросила:
— Кто ты такой?
— А ты кто такая? — вопросом на вопрос ответил бродяга.
Конечно, по смыслу слов можно было считать это проявлением неуважения. Но говорил он как-то без агрессии, без малейшего негативного оттенка, без намека на неуважение. Ровно и спокойно, монотонно и размеренно. Как и все свои предыдущие слова. Наверное, только это и заставило, по мнению Жазэль, немедленно не отреагировать Делорис.
