– Не придвигай ее вплотную к двери. Там пол неровный, а табуретка валкая. Не дай бог упадешь, милая.
– Не упаду, тетя Джози.
Валкая значит «шаткая», «ненадежная», так чаще говорят о лодках. Миссис Пэрриш не разрешала нам использовать такие слова в сочинении, а вот мисс Уилкокс разрешает. Она говорит, это диалектные слова. Говорит, Марк Твен великолепно разбирался в диалекте, который был в ходу на реке Миссисипи, и этот его талант навеки изменил нашу литературу: необразованный бездомный мальчишка заговорил как необразованный бездомный мальчишка, а неотесанный пьяница – как неотесанный пьяница. Я решила, что моим словом дня станет валкий, хотя словарь предлагал мне «откровенность». Сомневаюсь, что я отыскала бы в словаре слово валкий. Или затхлый – так говорится о масле, когда оно становится несвежим. Или блажить, что значит «орать дурным голосом» – такой громкий, со слезами, крик, какой испускает Бет, когда не может добиться своего. А еще жуковатый, что значит «расчетливый», «хитрый», «лукавый» – так говорят, например, о выражении лица. Должно быть, как раз такое выражение появилось сейчас на тетином лице, потому что миссис Макинтайр вдруг вскрикнула:
– Джози, не смей!
– Тише, Альма.
– Джозефина Эйбер, прошу вас вспомнить, что я – государственная служащая, присягавшая соблюдать законы этой страны, а нарушать неприкосновенность государственной собственности – значит попирать эти самые законы!
– Альма Макинтайр, а я попрошу вас вспомнить, что наше славное государство существует для народа и по воле народа – ведь так?
– А это тут при чем?
– При том, что я – народ, Альма, а потому я и государство. Зарплату тебе платят из моих налогов, не забывай об этом.
– Право, не знаю, что и думать.
– Помилуй, Альма, никогда не считала тебя бессердечной особой. Неужто тебя не волнует, что станется с бедной, беспомощной женщиной с шестью детьми и младенцем на руках? Неужто тебе это совершенно безразлично?
Я усмехнулась. Моей тете уж точно плевать, что случится с Эмми Хаббард, ей просто непременно требуется сунуть нос в чужие дела.
– Да нет же, меня это очень волнует!
– Ну так вот.
– Хорошо, хорошо! Только поторопись!
Я услышала, как чайник наполняется водой, и догадалась: они вовсе не чай пить собрались. Из их разговора я уловила, что Арн Сэттерли направил Эмми Хаббард письмо, а если отправитель – Арн, а получатель – Эмми, то речь в письме, разумеется, о налогах.
– Альма, смотри! О, боже мой! Арн Сэттерли собирается продать землю Эмми Хаббард с аукциона!
