Я скажу Ему, что Его секретарям следовало бы поучиться писать, сказала я. Про себя. А то сплошные «породил» да «поразил». И сюжета нет. Некоторые истории хороши – про то, как Чермное море расступилось перед Моисеем, про Иова, про Ноев ковчег, – но тому, кто их писал, кто бы это ни был, не мешало бы еще над ними потрудиться. Например, я бы хотела знать, что миссис Иов думала о Боге, который из-за дурацкого пари уничтожил всю ее семью. Или как чувствовала себя миссис Ной, когда ее сыновья были с ней в ковчеге, в безопасности, а все остальные дети тонули. Или как Мария выдержала, когда римляне пробили гвоздями ладони ее родного мальчика. Я понимаю, писали все это пророки, святые и так далее, но в классе у мисс Уилкокс эти звания им бы не помогли. Она бы им все равно двойку влепила.
Я отложила Библию и принялась за Семь смертных грехов – Гордыню, Зависть, Гнев, Похоть, Обжорство, Лень и Алчность. Пришлось встать на табуретку, чтобы до них добраться: они стояли на полке над одним из двух окон гостиной.
– Вон Маргарет Пруйн, – сказала тетя, глядя в окно на ту сторону улицы, на дом доктора Уоллеса. – Второй раз за неделю идет к врачу. Она не говорит, что с ней, но я и так вижу. Тощая, как палка. И лицо стало словно восковое. Рак груди. Я уж знаю. В точности как у твоей мамы, упокой ее Боже. – Вздох, всхлип, тетя Джози промокнула глаза платочком. – Бедная моя Эллен, – проныла она.
Я уже привыкла к таким сценам. У тети мало развлечений, и она долго цепляется за одну тему.
– Смотрите, тетя Джози, – сказала я, указывая на дом доктора. – Вот и миссис Хауард туда же идет. А с ней-то что?
Тетя трубно высморкалась, прокашлялась и снова отодвинула край занавески.
– Ишиас, – сказала она, заметно приободрившись. – Нерв в спине защемило. Она мне говорила, болит, хоть на стенку лезь.
Тетя Джози любит поговорить о болезнях. Часами рассуждает о признаках и симптомах и в своем кругу считается авторитетом по катару, геморрою, опоясывающему лишаю, выпадению матки, грыжам и парше.
– А вот Альма возвращается домой, – сказала она, изгибая под странным углом шею. Альма Макинтайр – почтальонша и добрая приятельница тети. – С кем это она, Мэтти? Кто с ней сейчас разговаривает? Она ему что-то дает.
Я выглянула в окно.
– Это мистер Сэттерли, – сказала я. – Она отдала ему конверт.
– Вот как? Интересно, что в нем. – Тетя постучала по стеклу, пытаясь привлечь внимание миссис Макинтайр или мистера Сэттерли, но те не оборачивались. – Арн два раза на той неделе наведывался к Хаббардам. Тебе что-нибудь известно об этом, Мэтти?
