Миссис Криго вылезла из кровати и опустилась на колени перед Минни. Она раздвинула ей ноги, заглянула промеж них и покачала головой:
– Малыш никак не решится. Сначала надумал вылезти пораньше, а теперь вовсе отказывается выходить, – сказала она.
Я старалась не смотреть на алые потеки на ляжках у Минни. И на кровь на ее постели тоже старалась не смотреть. Миссис Криго отжала исходившую паром тряпку и положила ее Минни на спину. Вроде бы от этого Минни стало немного легче. Повитуха велела мне придерживать тряпицу, чтобы не упала, а сама принялась рыться в корзине. Она вытащила сушеные травы, корень имбиря и банку с куриным жиром.
– Я шла навестить Арлин Тэнни – у нее срок через неделю – и подумала, зайду, гляну заодно, как твоя подруга. Хоть она и не моя пациентка, – рассказывала она, продолжая возиться со своими припасами. – Нашла ее на крыльце, прямо на ступеньках, беспомощную, что твой кутенок. Говорит, схватки уже два дня, то сильнее, то потише. Говорит, она предупредила доктора, но тот сказал, не о чем беспокоиться. Осел надутый. Посмотрела бы я на него, как бы он не беспокоился, если б это у него два дня кряду были схватки. Ей повезло, что я проходила мимо. А еще больше повезло, что и ты пришла. Как раз двое нас и надо, чтобы добыть из нее этого младенца.
– Но… миссис Криго… – забормотала я. – Я не сумею помочь. Я знать не знаю, что нужно делать.
– Придется соображать. Больше тут никого нет, – ровным голосом ответила миссис Криго. – Ты же помогала отцу, когда коровы телились, верно говорю? Это то же самое. Разницы особой нет.
Еще какая разница! – подумала я. Коров наших я, конечно, люблю, но Минни я люблю гораздо больше.
И потянулись шесть самых долгих в моей жизни часов. Миссис Криго загоняла меня вусмерть. Я разводила в камине огонь, чтобы прогреть дом. Я растирала Минни спину, ноги, стопы. Миссис Криго уселась на табурет и массировала Минни живот, и давила на него, и прикладывала к нему ухо и слушала. Живот у Минни был такой огромный, что мне было страшно. Я не понимала, как то, что внутри, сумеет протиснуться наружу. Мы дали Минни касторки, чтобы усилить схватки. Ее вырвало. Мы поднимали ее на ноги, заставляли маршировать по комнате – кругами, еще и еще, – и снова усаживали. Мы заставляли ее вставать на колени, приседать на корточки, опять укладывали. Миссис Криго скормила ей корень имбиря. Ее вырвало. Я гладила ее по голове и пела: «Вернись скорей домой, мой Билли Бейли», это ее любимая песня, но вместо «Билли Бейли» я пела «мой Джим Компё», и от этого Минни смеялась – когда не стонала.
