— Расскажите это следующему бытовику, который станет жертвой домовых, дворовых или кикимор. Хороший маг вашей специализации должен разбираться в примитивной магии. Хотя бы на базовом уровне.
— Да уж вам-то лучше знать — с вашей-то родословной…
Я второй раз за день продемонстрировала усмешку-оскал. Просительница стушевалась:
— Вы могли бы пойти мне навстречу, как коллеге…
— И я пойду вам навстречу. Если до Нового Года ваша Мозичка перескажет мне технику безопасности при столкновении с домашними духами, остаточными эманациями, родовыми тотемами и разумными строениями, я поставлю ей "пса". Без вашей протекции Мозичка получила бы по моему предмету максимум "крысу". Мы поняли друг друга?
Она задохнулась от возмущения:
— С вами ужасно тяжело иметь дело! Я буду жаловаться, так и знайте!
— Ваше право, — вот причина, по которой я всё это терпеть не могу.
Тут, разумеется, никаких конфет мне не перепало.
Ну и ладно.
* * *
В том же духе всё и продолжалось — правда, уже без особенных конфликтов. Оно и понятно: работаю я тут уже пятый год кряду, и большинство коллег успели изучить мой подход. Усердно толкаемых деток заранее предупреждают: эта стерва просто так не поставит, хоть что-то, а придётся сдавать! Бывают, конечно, исключения вроде Мозички, но это — случаи разовые.
Впрочем, как это водится, самое неприятное ожидало меня к финалу. Последний проситель был самым неоднозначным: магистр Ворат, глава кафедры менталистики, человек весьма представительной внешности и недюжинных талантов. Очень интересный мужик, надо сказать. Одновременно отменный спец и редкостно неприятная личность — такое вот довольно часто встречающееся противоречие.
— Я по поводу своей супруги, — сразу же взял курицу за крыло магистр. — Вы сами знаете, она в положении, и волновать её не стоит. Могу я рассчитывать на вашу лояльность и печать "дракона" или "тигра" в ведомости? Разумеется, это возвратная услуга.
— Да, я помогу ей по мере возможности, — отозвалась я осторожно. — Но она всё равно должна будет ответить на ряд вопросов.
Эта идея магистру по душе не пришлась.
— Вы этого пока не понимаете, но вынашивание ребёнка — тяжкий труд, — сказал он. — Мне не хотелось бы, чтобы она перенапрягалась.
Да, я этого не понимаю — и надеюсь, что никогда не пойму. У неё что, от беременности мозг атрофировался, что ли?!
— Возможно, она могла бы выучить хотя бы пару базовых тем…
— Можем мы без этого обойтись?
Этого следовало ожидать. И ситуация для меня окончательно стала трудной.
