— Драконы давно пересмотрели свои взгляды! — с жаром воскликнул подарочек.
Ну-ну. Очередной драконолюб, значит… распространённое течение среди оборотничьей молодёжи.
— Пересмотрели так пересмотрели, — сказала я примирительно. — Давай уже делом займёмся.
— Идёт, — фыркнул он. — Я, может, объяснений хочу!
"А я — спать".
Поместив дары на святилище, мы положили руки на гладкий камень.
— Благодарю. Принимаю. Завершаю, — сказала я коротко.
Привычная энергия пронеслась сквозь меня, и с коротким "Что про…" подарочек навсегда исчез из моей жизни — надо думать, в объятия обеспокоенных наставников.
Я благодарно поклонилась, проследила, как растворяются наши дары, впитываясь в постамент, и осторожно закрыла нишу.
Посмотрела на ёлку, на две пузатые глиняные чашки, привезенные из последней экспедиции…
— Дура ты, Джана, — сказала я себе.
И пошла досыпать.
Роскошный подарочек мне попался, но сейчас — не ко времени. Да и будет ли то время хоть когда-нибудь? Насмотревшись на опыт женщин своей семьи, я не слишком хочу привязываться к мужчине.
А этот подарочек… он тронул что-то в сердце. Но стоит ли об этом думать? Определённо — нет.
Кровать, я наконец-то иду к тебе!
* * *
Мне снилось, что меня привалило каменной плитой.
Сновидение снова перебросило в Древний Город, откуда мы с Алом когда-то удирали со всех ног… но в реальности-то мы сбежали, а вот во сне — не успели…
Я силилась вдохнуть, но тяжесть на груди не позволяла: давила, сковывала вдох, мурлыкала…
Стоп. Опять?!
— Боня, — прохрипела я. — Ну мы же уже говорили об этом!
— Мрав? — на меня посмотрели самые умильные глаза на свете. На провокацию я не поддалась: крякнув от натуги, спихнула тяжеленную скотину и с наслаждением вдохнула полной грудью.
— Мы говорили об этом, — повторила я в ответ на возмущённый "мрав". — Ты очень много весишь, понимаешь? Ты больше не можешь греться у меня на груди.
— Мру, — кот презрительно отвернулся.
Тут надо сказать: Бонифация я подобрала крохотным котёночком со сломанной лапой. Был он так мал, что вполне мог уместиться у меня в ладонях, совершенно лыс и несчастен. Он мог умереть в любой момент. Я тогда клала его себе на грудь, чтобы согреть… и он до сих пор очень любит так спать, устроив голову у меня на шее и свернувшись милым клубочком.
Всё бы хорошо, но…
Бонифаций — лесной кот. Теперь, когда вырос, в холке он достигает моего бедра — и это при том, что худеньким моего питомца не назвал бы вообще никто. Как итог, он стал маленько тяжеловат для того, чтобы спать на мне… но ему всё равно хочется. И это было бы мило, если бы после так не ныли рёбра.
