— Прослушка есть? — спрашиваю сходу.
— Нет, господин.
— Это вы принимали имперский заказ на перевозку Вортекса и короны?
— Мы помогали. Принимали корейцы. Южные.
— Твою мать, Паша сказал, что они вообще не факт что в Москве сейчас…, — я начинал нервничать, — Так, а о грузе ты что-нибудь знаешь? О короне? Вы перевозили Корону, ты что-нибудь о ней знаешь?!
— Нет, господин. Простите.
— Да сука!
Правда слишком близко. Слишком долго я ничего о себе не знал, слишком часто засыпал с мыслью, что могу не проснуться.
Я не хочу терять контроль.
Моя жизнь — только моя.
— Но… неожиданно продолжил китаец, — Я знаю тех, кто может знать.
— Ч-что? — я поднял голову.
— Один человек. Профессор.
— Веди. И быстро! — я встал из-за стола, — Пора узнать, что я такое.
У меня дрожали руки. Я стучал челюстью. В груди стягивало.
Боялся ли я? Нет.
Я предвкушал.
Предвкушал правду, знания, информацию. То, за чем гнался с самого появления в этом мире, что поможет отвязаться от всякого случайного дерьма и взять жизнь в свои руки.
Вот оно — здесь. Старое, корявое жилое здание возле грузового вокзала. В него мы входили под косыми взглядами северных корейцев, которых здесь было ну уж очень много. Я конечно знал, что Империя и Европа в хороших отношениях, но в моём прошлом мире столько азиатов во всей России бы не набралось сколько здесь на одной улице.
Хотя чего уж тут говорить — мы в гетто. В том же центре имперцев немного.
Мы поднялись на третий этаж. Я, Паша и Хуавей. Постучались, дождались тяжёлых шагов и увидели моего спасителя…
Помятого, опухшего бича с залысинами и в грязной белой майке.
— О, Павел Деев! — удивился он, одарив нас перегаром.
— О, Альберт Виниаминыч! — удивился Паша, — Смотрю, вы ни капли не изменились. Как продвигаются исследования?
— Весь бюджет на водку спустили, — вздохнул он, — Пришлось химикаты с лабораторок воровать, а в пропаже студентов обвинять.
— Ну, а по-другому и не бывает. Россия.
— Россия, — кивнул Альберт.
Я задрал бровь и посмотрел на Пашу.
— Он археологию в моей школе преподавал, — пояснил тот.
— Так, а вы по какому поводу? — опомнился мужик лет шестидесяти, — Чем-то обязан? Я завязал, сразу говорю. Я человек науки, почти доктор, почти артефактор и немного, не скрою, археолог! — старичок с усами очень гордился своим образованием, — И если вы снова хотите втянуть меня в…
— Спи.
Он закатил глаза и упал в руки Паше.
Подчинить Альберта Виниаминыча особо труда не составило — легко подавить волю человека без сознания. А подчинять надо, ибо он, как-никак врач-целитель, пусть и плохой. Лишним не будет.
