— Ну, хорошо. — Тео кивнул и, уже приготовившись выйти, задержался в дверях, дружелюбно улыбнувшись приятелю дочери. — Так вас зовут Максим? Многообещающее имя! Оно сразу ассоциируется с максимумом, то есть наивысшим. Или нормой поведения — и тоже высшего уровня [1].
— Вот видишь, папа, — удовлетворенно заметила Амелия, решившая, что отец пошел на уступки, — ему и имя соответствует, не правда ли?
Профессор вздохнул, взглянув на многообещающую личность, задумчиво пожал плечами и произнес:
— Имя — еще не судьба.
И вышел прочь.
Хели Хабердитцель был совсем не таким, каким представлял себе его друг-профессор: отказывающим себе во всем соратником, превыше всего ценившим произведения Тео. Нет, у Хабердитцеля имелись собственные потребности.
Одной из них была педикюрша Лотта Шух, одинокая и весьма привлекательная. Иногда Хели проводил у нее ночи, искренне полагая, что об этом никто не догадывается. Лотта жила в небольшом рядовой застройки домишке, в подвале которого она оборудовала свой педикюрный салон с лампами дневного света и электрическим полировщиком ногтей. Ее клиенты — или пациенты — съезжались к ней издалека. Она была настоящей хранительницей секретов.
Хели с превеликим удовольствием проводил время и в ее доме, и в ее постели. Лотта, с каштановыми волосами, была пухленькой и какой-то очень уютной.
— Ты отвлекаешься, Хели, — упрекнула Лотта, крепче обнимая его, — Почему твои мысли о тех, других, а не о нас?
Те, другие, — это профессор, его дочь и тот тип Максим. Хели излил Лотте душу.
— Я думаю о тебе, Лоттхен, — не очень уверенно заверил он.
Хели провел ладонями по ее телу, нежно взял в руки полные груди и поцеловал их. Целовал он умело. Свой опыт Хели приобрел в течение многих ночей, когда профессор работал или спал. Тогда Хели Хабердитцель, подобно легкокрылому Серафиму, отправлялся осчастливливать многочисленных женщин.
А вот с Лоттой Шух связь его длилась относительно долго.
— Нет. — Она отстранилась от него. — Ты думаешь о том, что будет, когда появится новая фрау Фукс и как сложатся дела у тебя и профессора.
— Послушай, ясновидящая. — Хели встал, подошел к окну и выглянул наружу. — Во-первых, новая фрау Фукс имеет квартиру в Людвигсбурге, где она будет продолжать работать, а не находиться постоянно у нас. И во-вторых, она и я — старые друзья!
О том, что он когда-то был влюблен в Дуню, Хели предусмотрительно умолчал.
— Что ж, посмотрим.
Лоттхен подошла к нему, накинув на обнаженное тело халат. Оба выглянули наружу. В окно можно было рассмотреть лишь часть дома в стиле барокко, а именно задний фронтон, где располагались комнаты для гостей.
