— Но что же это за машина? — прошептал он, косясь на улицу. — Менты? Не похоже, — напряженно думал он и вдруг неожиданная дикая догадка пронзила его мозг:
— А что если Андрон не умер? Если это он сидит за рулем серой «десятки»? Нет, не может этого быть! Я сам заворачивал его в ковер, сам обматывал скотчем. Он был мертв. Мертвее не бывает. А что если мертвяк превратился в зомби и теперь пытается мне отомстить? Как в кино… — ледяная испарина выступила на лбу Павла, он зябко поежился и испуганно огляделся.
Официантка высунулась из-за прилавка и таращила на него широко раскрытые удивленные глаза. Только тут Павел спохватился, похоже, он произнес все это вслух. Пытаясь сгладить неловкую ситуацию, Павел осклабился жутковатой смесью страха и безумия, перепуганная девушка, пряча глаза, принялась усердно оттирать прилавок.
Павел поднялся, бросил на стол две сотенных и, проходя мимо девушки, старавшейся не глядеть в его сторону, с нарочитым добродушием сказал:
— Сценарий у меня, вишь, деточка, не вытанцовывается. Ни есть, ни пить не могу. Только о нем, проклятом, и думаю. До свидания.
Девушка пролепетала в ответ что-то невнятное и недоверчиво покачала головой. Павел отметил это про себя. Выйдя на улицу, со злостью сплюнул:
— Ну не стрелять же мне эту дурочку, в самом деле. А насчет «зомби» я, по ходу, загнул. Нервы. Хотя…
Он опасливо огляделся по сторонам и рысцой припустил к машине.
Всю дорогу до Москвы его мучили нелепые страхи, не отрывая глаз от зеркала заднего вида, он поносил себя на чем свет стоит, обзывал невменяемым и психопатом, изо всех сил стараясь отмахнуться от черных мыслей, но истерзанная психика утихомириваться не желала. И только на МКАДе, влившись в плотный поток машин, он смог взять себя в руки и отвлечься.
Гоша-Белоручка жил в Новогиреево — в районе несимпатичном и неспокойном. Шансов разыскать человека подобной профессии по адресу, записанному много лет назад, почти не было, и Павел молился. Но госпожа Фортуна не отвернулась от него и на этот раз.
Поднявшись в заплеванном, воняющем кошачьей мочой лифте на шестой этаж старого блочного дома, он позвонил в обитую изодранным коричневым дерматином дверь. После пятого или шестого звонка послышались шаркающие шаги, и дверь распахнулась. Павел увидел перед собой тощую морщинистую женщину с бледным испитым лицом, на голове из обесцвеченных волосяных останков топорщилось некое подобие прически.
— Тебе чего? — развязно спросила она, недовольно глядя на непрошеного гостя.
