— Не надо неотложку, — произнес Павел, теперь его голос звучал безжизненно. — Что я должен делать?
— Вы можете подъехать к нам в управление, и мы обсудим процедуру доставки тела на родину. Вы в состоянии это сделать?
— Да. Скажите, кто ее убил?
— Подруга, Екатерина Семенова.
— Ее арестовали?
— Пока нет. Она скрылась. Но ищут.
Положив трубку, Павел приосанился и отметил про себя, что выдержку он унаследовал от прадеда Ефима Градова, известного в Подмосковье купца, торговца лесом. Крутой, говорят, был мужик. Павел удовлетворенно похлопал себя по животу и решил, что перед премьерой спектакля «Безутешный отец» необходимо основательно подкрепиться. Мурлыча под нос избитое либретто «Частица черта в нас заключена подчас», он бодро зазвенел посудой, сооружая сытный завтрак. «Видел бы меня сейчас этот лошок Щепкин», — потешался он, накладывая себе слоновью порцию омлета с грибами.
— Вся наша жизнь — игра! — басом пропел он, потрясая раскаленной сковородой, и дико расхохотался.
Будучи человеком логического склада ума, Ольга обмозговала семейный инцидент и решила извлечь из него максимум выгоды. Вернувшись из больницы, она обнаружила, что Олег никуда не делся. Явился под вечер с глазами побитой собаки, приготовил вкусный ужин, помыл посуду, разобрал Ольгины вещи, пытался заговорить, но Ольга не сдавалась. И дело было не в обиде на дурацкую выходку мужа, отнюдь. Она решила использовать семейную размолвку в собственных целях. Рузавинский мясник не шел у нее из головы. По выходе из больницы Ольга планировала заняться расследованием вплотную. А игра «в молчанку» позволит ей избежать постоянных расспросов и упреков со стороны категорично настроенного Олега. Другими словами, «ссора» оказалась очень кстати, она развязала руки, и можно было спокойно заняться делом, не тратя нервы на неизбежные попреки и запреты супруга.
— И волки сыты, и овцы целы, — решила она, игнорируя подчеркнуто внимательное отношение Олега.
Не посвященная в намерения дочери Мара задалась благой целью примирить рассорившихся и пустилась во все тяжкие, неустанно изобретая способы свести голубков.
— Милые бранятся, только тешатся, — приговаривала она, предпринимая очередную попытку. — Бывает, и мы с Лариком глупим.
Ее хитроумные уловки неизменно заканчивались провалом, и, совершенно отчаявшись, она использовала запрещенный прием: намеренно поскользнулась в ванной и упала. Пока встревоженные супруги перетаскивали пострадавшую на диван, терли виски нашатырем, осматривали лодыжку и накладывали тугую повязку, Мара жадно прислушивалась к их спонтанно возникшему разговору, надеясь уловить в голосе дочери долгожданные нотки снисхождения, не забывая при этом охать и постанывать. Но, увы, в Ольгином альте по-прежнему скрежетал металл. Дочь не только не смягчилась, она в два счета выставила мужа вон и занялась матерью собственноручно. По прошествии получаса раздосадованная Мара махнула на все рукой и бросила притворяться. Она лукаво прищурилась и шепнула дочери:
