Премьер через своего племянника и преемника передал секретарю приказ: освоить Э. В. М. В настоящее время секретарь с упорством отдавал время упражнениям. Но и великий государственный деятель размышлял о насущном — в то время как грядущие времена встали перед ним незыблемой громадой.
В текущие дни глава Империи размышлял над вопросом: войдёт ли он в число людей грядущего двадцатого столетия? В свете последних исторических событий, что вошли в подлунный мир благодаря двадцать первому веку, правление старого милорда излишне смелым простолюдинам казалось анахронизмом. И в то же время лишь немногие узнали бы, как относились к этому вопросу ровесник Премьера консерватор Франц Иосиф и ровесник Её Величества германский канцлер.
Милорд прибыл в резиденцию, откуда уже ушла уверенная поступь племянника. Не забываем и о деятельности Министра колоний. Каждый делал своё дело. Преемник отдавал время государству. Его свергнутый брат вспоминал недавно минувшие времена, когда он правил Ирландией, не опасаясь бунта. В свою очередь, Министр колоний занимался важным делом в Будущем: ему готовили удобное кресло напротив телеэлектроведущего, готового к беседе. В тот же день он встретился с Сергеем Лавровым и в знак благожелательных намерений подарил монокль.
В привычном и обыденном мире события шли своим чередом. Сам Премьер завершил мысль на обыденной ноте, повелев секретарю ввести в память машины любопытное содержимое — «Речи Наполеона» под редакцией американского журналиста Иды Тарбелл. Было бы, кстати говоря, любопытнее, если бы кто-нибудь опубликовал речи господина Путина. С нетерпением ждём новую работу.
Содержание текста пришлось довольно кстати. Секретарь припомнил жаргонную речь, в коей господину Путину придумали прозвища «Напутеон» и «Бонапут». Но не отвлекайтесь, молодой человек. Печатайте.[4]
Парень, сколько ни думал, не понимал злободневную вещь: почему Империя, над которой не заходит солнце, до такой степени сдружилась с русским медведем? До такой степени, что за упоминание Крымской войны (то, что две страны в ней были друг против друга) и Большой игры отныне можно серьёзно схлопотать. Более того, две державы признали друг друга товарищами по несчастью по критерию «Кругом толпы врагов и все против нас ополчились». Критики отозвались на парадокс карикатурой, изобразив Милорда и царя Владимира в виде машинистов. Получилась забавная картинка: на железной дороге столкнулись два встречных паровоза, а машинисты только радуются, смеются и пиво друг с другом квасят.
