Хотя, оно и так всё знает. Незачем сыпать соль на рану. Я, в конце концов, хороший человек.
Уже когда игла, свисающая с потолка, практически проткнула мне лоб, дверь моей детской неожиданно открылась. В комнату забежала моя бабка.
От чёрт.
Я даже закричать не успел, желая предупредить странную, но вроде в какой-то степени (я не уверен, она слишком мутная) любящую меня родственницу, как она что-то гневно закричала на латинском и вытянула руку, после чего из неё вылетел чёрный сгусток энергии и не успевшую предпринять никаких действий тень просто разорвало в клочья.
Хотя, оно успело удивлённо рыкнуть-шикнуть, да.
— Слава всему мирскому… — подошла ко мне уже седая сгорбленная женщина, облегчённо вздохнув. — Успела… успела…
Она достала меня из моей кроватки, начав качать на руках, напевая какую-то песню. Да не простую, а на латинском. Любит она его. Историк, наверное. Так… Опять тени что-то зашевелились.
И глаза у неё побелели…
Ох, ладно, бывает.
Я уже говорил, что бабка Света странная? У меня к ней смешанные впечатления, честно говоря.
— Дитя Конца… — улыбнулась она фанатично, смотря мне в глаза. Петь перестала. Классно у неё голос изменился. Из неё бы получился отличный диктор. — Властелин Ужасов и Мрака… Тёмный Владыка…
Поехала крышей, старая. Ничего не понял. Ещё и так пафосно. Не люблю пафос. Всегда начинал чувствовать себя неудобно, слыша его. Я парень довольно простой, в конце концов.
Моё удивление отразилось на лице, на что обратила внимание бабка Света, широко улыбнувшись.
— Родители твои не знают, никто не должен знать… — продолжила скалиться она, выставляя на обозрение гнилые зубы. Ей бы к стоматологу. Зато голос стал почти нормальным. — Если б не я, то и не родился бы ты…
Её глаза окончательно побелели, после чего она, продолжая странно смеяться, положила меня обратно в мою кроватку.
— Агу… — порекомендовал я ей сходить к психологу.
— Спи-спи… — погладила она меня по голове, после чего, не переставая лыбиться, вышла из комнаты, закрыв дверь.
Я продолжил лежать под полной луной, думая над тем, какая же странная у меня бабушка. Причём, только она: все остальные плюс-минус нормальные.
Но, кажется, любит. Вон, жизнь спасла. Я рад этому. В конце концов, умирать — больно. Там, за пределами жизни, прохладно и темно. Ещё и обитатели там какие-то были… не такие. Не помню. Ладно, это я уже придираюсь. Не страшно, но всё равно не хотелось бы туда возвращаться так рано.
Примерно с такими мыслями я и уснул, радуясь, что не сдох.
