Наблюдать за детьми с последней парты в школе было необычно — я чувствовал себя маминым учёным, исследовавшим социум первобытных людей. Как-то незаметно стал одиночкой, с которым никто не общается — даже мальчик с йо-йо. Как его там зовут?..
В порыве скуки всё время смотрел в окно, наблюдая за мелькавшими ужасами, неупокоенных духов и другой разной всячины, что было намного интереснее уроков. Иногда к нам в классы заходят разные страшилы, то наблюдая за кем-то из детей, то ползая по классу, то прыгая на месте. Точнее, прыгал пока только один.
Меня это на одном уроке заинтересовало, поэтому я, смотря на мёртвого ребёнка возле себя с чёрным глазными яблоками и застывшей физиономией оскала, шепотом спросил:
— Весело?
Мальчик в помятой, грязной школьной форме, резко повернул на меня голову и уставился так, словно нашёл лучшего друга.
— Прыг-прыг-прыг-прыг, — начал повторять он, прыгая возле меня. Прикольно. — Прыг-прыг-прыг-прыг-прыг…
Правда, через пару часов, когда уроки подходили к концу, я уже устал от этих прыжков, из-за чего, подхватив лёгким взмахом среднего пальца мелкий ужас, выкинул завизжавшего чудика в окно. Закрытое, но ему это не помешало улететь далеко и надолго.
Благодаря этому случаю узнал, что ужасы (а он точно уже не был неупокоенным духом), оказывается, тоже могут испытывать ужас. Парадокс.
А так, ничего интересного не происходило. Лишь наблюдение за социумом, наблюдение вполглаза за затравленным вселенной мальчиком Игорем, который, кажется, из-за меня потерял возможность ходить к психологу, и по мелочи.
На дачу летом маман решила пока сына не отправлять, уверовав в то, что я там получил психологическую травму и мне туда нельзя, так что всё время я скучал в городе. Не успел (вру, было скучно, успел) оглянуться, как закончил первые два класса, перейдя в третий.
Думал, что так скука и будет продолжаться, но история с зажатым мальчиком, над которым уже начали подшучивать, таки получила своё развитие.
— Чего плачешь? — видя, что на тихо ревущего мелкого никто не обращает внимания, спросил.
В тот же миг периферийным зрением увидел, как подняла прищуренный взгляд жертва моих талантов в садике. Юлечка была основной причиной, почему со мной не спешили общаться — сдала с потрохами все мои грехи, ещё их и приукрасив. Причём, она вела себя как жертва какого-то ужастика — боялась меня (и даже очень сильно), что я прекрасно чувствовал, но при этом неслась любыми возможными способами мне «подгадить».
