. . . Кто-то лизнул сперва руку, потом щеку Патрика, тот открыл глаза и приподнял голову. Пес, сияя от счастья, сидел рядышком, его лапы были сбиты в кровь, но Псу, казалось, не было до того дела. Его переполнял восторг от соседства с настоящим героем. Кот, менее щедрый на эмоции, внимательно смотрел на Патрика немигающими глазами-светофорами, словно собирался предложить его вниманию хитроумную загадку. Патрик сел. Чувствительность возвращалась, понимание недавней опасности сделалось настолько ясным, что он дал себе зарок не думать о случившемся на протяжении нескольких часов. Тут подошел Хануман и начал, сидя на корточках, ожесточенно чесаться. Поймав сочувственный взгляд Пса, обезьяна сердито пояснила:
- Это не блохи, дуралей. Это крапивница, следствие нервного расстройства. После сильного волнения очень многие начинают чесаться. Ты разве не знал?
Пес не знал. Хануман надменно отвернулся от него и обратился к Патрику:
- Так ты утверждаешь, что остался с нами лишь из страха перед Бартамоном?
Патрик вздрогнул и поспешно кивнул.
- Ой ли? - прищурился Хануман. Выдержав паузу, он махнул рукой. - Это, в конце концов, интересно теоретически. Я должен поздравить тебя с победой и выразить восхищение. - С этими словами Хануман вскочил и церемонно поклонился. - С очень важной победой, - добавил он, распрямляясь. - И вовсе не над Танком.
Патрик ничего не ответил, и только его щеки - впервые с тех пор, как начались приключения , - залились краской. Хануман, не желая больше смущать героя, хлопнул в ладоши:
- Эй, друзья мои, остался всего один - тот, что стоит десятка его неудачливых однополчан. Но я не думаю, что с ним возникнут какие-либо сложности, так как все за то, что сейчас разыграется одна из старинных партий с легко угадываемым финалом. В этой партии Добро неизменно берет верх, а все различие заключается в том, кто из двоих в настоящий момент вмещает это Добро. Я предлагаю не мешкать и насладиться зрелищем, благо декорации уже готовы.
Возражать никто не стал. Патрик с Хануманом вновь разместились на гостеприимной Слоновьей спине, а Пес и Кот бежали по бокам, изображая почетный эскорт.
- А нам далеко ехать? - спросил Патрик. Он начинал испытывать непонятную тревогу, его не покидало чувство, будто что-то упущено, что-то забыто. Мысли о Сандре не давали ему покоя. Если он и впрямь недооценивал Бартамона, то беспокойство не случайно.
- Мы уже приехали, - ответил Хануман. - Смотри! - он указал пальцем чуть правее. Патрик пригляделся и увидел вдали какой-то круглый предмет, одиноко торчавший из мусорной кучи. - А теперь взгляни на небо, - палец Ханумана переместился и указывал вверх, где двигалась, мерцая, красная точка. - Главные участники собрались, - объявил он довольно. - Подъедем ближе и спросим у Брана, как он себя чувствует.
