перепечатала ее, а через пять дней – первой из столичных газет! – связала арест с Сержем Александром (он же Александр Ставиский
[78], еврей родом из Российской империи) – самым знаменитым финансовым аферистом тогдашней Франции. Напомню цитату из булгаковских «Записок покойника»:
«Ну, были, например, на автомобильной выставке, открытие, все честь по чести, министр, журналисты, речи… между журналистов стоит этот жулик, Кондюков Сашка… Ну, француз, конечно, речь говорит… на скорую руку спичишко. Шампанское, натурально. Только смотрю – Кондюков надувает щеки, и не успели мы мигнуть, как его вырвало! Дамы тут, министр. А он, сукин сын!.. И что ему померещилось, до сих пор не могу понять! Скандалище колоссальный».
Так рассказывал «про Париж» Измаил Александрович Бондаревский. Это отголосок причудливой славы «красавчика Саши», который, пользуясь странным иммунитетом от преследований по закону, год за годом различными способами извлекал миллиарды франков из карманов прижимистых, но доверчивых французов и (под)купил чуть ли не всю Третью Республику[79]. За редкими исключениями вроде «Action française», хотя «месье Александр» раздавал именные чеки, оставляя себе корешки с фамилиями получателей, – наличными только чаевые! – как «направо», так и «налево».
30 декабря «большая пресса» как по команде перепечатала сообщение L’AF, что случалось нечасто. 3 января 1934 г. Морис Пюжо уличил министра колоний – и бывшего министра юстиции, главного стража закона! – Альбера Далимье в пособничестве Ставискому, финансовые предложения которого тот рекомендовал как добросовестные. Обвинения метили в прокурора республики при парижском суде Жоржа Прессара и, что более важно, в его шурина – премьера-радикала Камиля Шотана.
«Разгорелся скандал. Конечно, не “Панама”[80], о которой говорили старики. Конечно, не “дело Дрейфуса”. Но “дело Ставиского”, банальная история еврейчика из Одессы, перебравшегося в Париж, довольно красивого, как говорили, довольно соблазнительного, понемногу разбогатевшего, финансировавшего выборы, покупавшего столпов режима. С третьей страницы, где она появилась в конце года как новость про мошенничество в муниципальном совете Байонны, история перекинулась на первые полосы, разрастаясь и сверкая. L’AF, выходившая сотнями тысяч экземпляров, публиковала документы, каждый день блистая новыми разоблачениями»[81] (RBC, I, 526). Так Робер Бразийяк в неоконченном романе «Пленники» (1940) вспоминал о начале событий, перевернувших его жизнь.
