– Как ты это чувствуешь? – изумился Зыков, отходя назад и оглядываясь на неподвижного вожака.
– Ненавижу гада, вот и чувствую… – Котов с натугой опрокинул тело на спину. Как бревно. Уселся «клиенту» на грудь, с треском разодрал футболку, зашарил по ребрам. – Тоже молодой парень, черт побери. Смену они себе выращивают, что ли, суки. Давай!
Зыков протянул шприц. Котов прицелился, сказал «И-и-раз!», и на выдохе, нажимая всем корпусом, с отвратительным хрустом загнал иглу «клиенту» между ребер.
– Есть! – Котов на секунду замер, а потом очень проворно соскочил с нар. – Ага, пошло-поехало!
Тело ожило, дернулось, всплеснуло руками, попыталось кувыркнуться обратно на живот. Не смогло и начало корчиться. Зыков и Котов синхронно полуотвернулись, один налево, другой направо, следя, не шевельнется ли на нарах еще кто.
Тело билось в судорогах, подскакивало, махало руками, мотало головой. Лицо и кисти быстро темнели. На губах выступила пена.
Грохнулся на пол стоптанный ботинок.
Тело сделало «мостик», простояло в таком положении несколько мгновений и упало на нары мертвое, растянув в страшном оскале черные губы.
– Уффф… – выдохнул Зыков.
– В анамнезе: колбасит, – сообщил Котов внезапно севшим голосом.
– В эпикризе: плющит. Очень хорошо. Никто не реагирует, даже вожак.
Можно спокойно работать.
– Как это быстро всегда, – протянул завороженно Зыков. – И до чего же противно! Сколько раз уже гляжу…
– Шестьдесят девять, – сказал Котов, пинком отправляя под нары башмак покойника. – Шестьдесят девять раз глядишь.
– А ты?
– Девяносто два. Скоро юбилей. И тоже до сих пор не привыкну. Ничего, брат. Зато я с каждым разом все лучше понимаю – они уже не люди. Больше не люди. А значит, нечего их жалеть.
– А кто их жалеет? – удивился Зыков. – Я не жалею.
– И я. Ладно, следующий…
Котов пошел к очередному телу, Зыков снова закинул обрез на плечо и опять уперся взглядом «девочке» промеж ягодиц.
– Слушай, Кот, – спросил он. – А ты когда-нибудь бабу в жопу е…л?
Котов – он накатывал краску на пальцы следующего «клиента» – от изумления аж передернулся.
– То есть?
– Чего «то есть»? Я спрашиваю – е…л?
Котов посмотрел на Зыкова, потом на «девочку», потом опять на Зыкова. И очень сильно переменился в лице. Оно и так у него было не ахти какое, а теперь совсем осунулось.
– Мужик, окстись… – пробормотал Котов. – С ума сошел? Только не это.
– Да я ничего… – невинным тоном сообщил Зыков. – Просто интересно.
– Правда? – Котов глядел на напарника весьма недоверчиво.
