Так что можно не ретушировать бланш под глазом.
Наш реаниматолог, например, плевать на все это решил и не ретушировал. Так и ездил в свою интенсивную терапию, с фонарем - злой, как подшитый дьявол.
Музыкальный Мемуар
Я плохо воспринимаю классические произведения. Особенно, если они вдобавок новаторские и, неровен час, авангардные, то есть новая классика.
Никакой бравады.
Слон отдавил мне орган классического восприятия. Извиняясь и суетясь, он начал топтаться, и отдавил мне что-то еще. Поэтому культурная глухота подкрепилась болезненным стимулом.
Однажды в начале 90-х я мирно спал на диване, не снимая костюма.
В бельевой корзине я спрятал "Рояль".
Часов примерно в шесть вечера после войны жена подняла меня пинками.
- Вставай! Вставай! - подгоняла она. - Быстро! Быстро собирайся!
Кругом виноватый, застигнутый врасплох, я оделся. Меня куда-то вели, а всякие присутственные места манили меня буфетными миражами и придорожными оазисами.
Мы петляли, сворачивали, устремлялись в подворотни.
- А куда мы идем? А куда мы идем? - с растущим беспокойством спрашивал я.
- Увидишь, - загадочно отвечала жена.
Наши спутники, успевшие присоединиться, деликатно молчали.
Между тем, мы шли ныне прекрасными, а в те времена погаными Дворами Капеллы. Потом мы вошли в саму Капеллу, которая, конечно, всегда прекрасна.
И там, внутри, очутившись в десятом ряду маленького и сильно камерного пространства, я понял, что угодил в капкан. Двери тут же притворили, но это уже было неважно: я успел рассмотреть, что буфета нет.
На сцену вышли четыре человека, одетые во все чистое. У них были музыкальные инструменты. Следом вышла не то дама, не то ее кавалер. За давностью лет они слились в моей памяти в филармонического андрогина.
- Боске! "Второе время"! - внушительно объявил андрогин.
Когда "Второе время" истекло, я встал. Я знал без зеркала, что бледен, как мел. Жена подалась ко мне, думая задержать, и мы встретились глазами. В моих глазах стояло нечто такое, что даже она, видавшая виды и знавшая, как поступать, отпрянула и села на место.
Я вышел обратно в достопримечательные Дворы.
Вот ведь проказы памяти! Я точно помню, что после этого битый час, пока исполнялись остальные Времена, буфетничал на Васильевском Острове.
Но я не мог уйти так далеко. Капелла-то в другом месте. Странно.
В осаде
Я хочу быть начальником троллейбуса.
А то повсюду тревожно, всякий норовит обидеть.
Сейчас прокатился, так сердце в пятки ушло. Разгорелась борьба за кондукторский престол. На престол, мягкий и чуть теплый, претендовала симпатичная девушка. Она на него села. "Ну, ёп! - закричала на нее местная повелительница билетов. - Стоит, ёп, отойти, как тут же на мое место лезут!"
