Кажется, реакция на эту фразу была слишком бурной и слишком явно отразилась на лице — блондинка аж отшатнулась и едва не выронила сложенный шлем.
— Если и так. — Подавив вспышку боли, Лайнус встал. — То это безответная любовь.
И, развернувшись как раньше, одним коротким движением, зашагал к выходу.
— Бен Джар! — крикнула блондинка в спину. — А ты изменился!
— Даже не представляешь, насколько. — Не оборачиваясь, кинул он и вышел из грузовика.
— Я будто неделю тут не был…
Сощурившись, Лайнус посмотрел на яркое, бьющее даже сквозь Купол солнце, но выдержал лишь несколько секунд — глаза еще болели.
— Понимаю. — Кивнула Яс. — Я после первого выхода так же себя чувствовала. Заново ко всему привыкала.
— И давно это было? — скосил взгляд Лайнус.
— Сам ответишь? — прищурилась Яс, оттягивая воротник аутсайдерской куртки. — Это с первого выхода.
Шею блондинки с левой стороны рассекали четыре глубоких шрама. Будто когтями хлестнули, где-то с полгода назад. Но у какого мутанта такие когти?
— Шакал? — первое, что пришло в голову.
— Если бы. — Вздохнула Яс, пряча отметины под воротником и вытягивая попавшие под ткань платиновые волосы. — Я не знаю, что это было. Один удар — и я на земле, а из горла кровь хлещет. Мой отряд среагировал так быстро, что просто распылили мутанта одновременным залпом. По останкам так и не поняли, что это было, да и не пытались особо, меня спасали. Залили рану биопластом и дважды реанимировали, пока довезли до города.
— Как-то странно. Почему раньше не среагировала?
— В том-то и дело, что среагировала. Но только и успела, что стволом повести, немного отклонив атаку. Иначе, думаю, я бы тут не стояла. Это я все к тому, что у любого бойца случаются ошибки и только везение может помочь пережить их последствия.
— Ну, в бою я тебя не видел и какой ты боец я не знаю… Но медик отличный. Я чувствую себя заново родившимся. Во всех смыслах…
Девушка вышла из Скарабея следом, и тут же потащила в медблок базы аутсайдеров. Все, что она вкатила Лайнусу в пустыне, уже переставало действовать, и, заметив это, блондинка приказным тоном велела раздеваться. Это было немного не то, чего следовало ожидать, будучи обнаженным перед девушкой, но она даже не смотрела. Один раз только кинула взгляд и заинтересованно выгнула бровь.
Оставалось надеяться, что интерес ее сугубо медицинский.
Переломы трех пальцев, сотрясение мозга плюс тепловой удар, глубокая рваная рана на левом плече, четыре трещины в ребрах и два сломаны, общее обезвоживание и начинающаяся шизофрения. Насчет последнего автодок некоторое время сомневался, и в конечный диагноз не включил. Зато от всего остального назначил лечение по полной программе, выплюнув целый рулон распечаток, следом — и Лайнуса, накачав тело новой порцией анестетиков.
