Ох, если бы он знал, что успел так полюбить их за эти три недели, он бы заставил их сесть на ковер-самолет силой. Он еще неделю назад решил, что останется с ребятами, когда они вернутся, и не сомневался, что справится с их Благодетелем и без заступничества Их Величеств. Себе помочь трудно, другим было как-то проще. Он и драконов умел обвести вокруг пальца…
Но так и не успел сообщить им о решении и посвятить в свою тайну, подыскивая для этого подходящий момент. А когда вдруг узнал, что они остались там, на вершине третей горы, тревожно кольнуло сердце… Может быть, он не умел сделать такой номер, как Игорь и Зуля, зато понимал кое-что в людях, научившись от своей кормилицы. И когда против правил в их палатку подселили двоих из чужого отряда, впервые за последние три года открылся, чтобы получить информацию извне.…
И сразу услышал крик о помощи, и пришла боль…
Как всегда в таких случаях заболела голова, но какой-то не своей, чужой болью…
Нет, с болью можно жить, боль пройдет, в видении он не увидел главного – драконов, его драконов, которые пожирали людей.
Страх отпустил, Валимир снова подумал, что если сумеет разгадать тайну драконов Их Величества, то победит своих, которые приходили к нему во сне, и в видениях, и воровали его силу, и убивали людей. Наверное, драконы Их Величеств были такие же опасные, но эти не видели его, как те, которые держали его голову в своих страшных лапах. Сегодня вечером он посвятит друзей в свою тайну, которая мучает его много лет. Он верил, что все обойдется, и крик о помощи не имел отношения лично к нему. Он не позволил себе слушать сердце, которое продолжало ныть, чтобы не накликать беду…
Но почему они не спускались с горы?
Каждая минута превратилась в вечность. Где же вы, Зулейка и Ибн-Ибрагим? Бог не мог забрать у него друзей, как всех, кто был ему дорог…
Грохот барабана позвал людей на ужин. Валимир оглянулся. Драконы улетели за последней партией экспедиции давно, еще до обеда, но пока их было не видать. И облегченно вздохнул, когда один из возглавлявших экспедицию, взглянул в бинокль и весело передал по рядам: «Вижу! Вот они! К ночи будут. Установите маяк!»
Он обрадовался и незаметно завернул в пуховик буханку хлеба и три банки консервов, огляделся, чтобы выскользнуть незаметно из-за стола – и случайно подметил, что еще один вспомнил о тех, кто остался наверху. Он тоже расстегнул теплую куртку и случайно уронил внутрь небольшой кусок колбасы и вареную курицу, подобрал кем-то оставленный ломоть хлеба.
