– Надеюсь, хотя бы на этот раз ты шутишь? – Виткас снова посмотрел на друга, как на сумасшедшего, но уже не безнадежного. – Я имею в виду, твою жену!
– Отнюдь, – совершенно серьезно проговорил Валимир. – Видишь ли, друг, – он обнял Виткаса за плечи и отвел от ручья, развернув в сторону лагеря, – жизнь у бессовестных людей такая беспокойная, что нам совестливым и не приснилось бы, не заночуй мы сегодня под святым деревом. Во-первых, здесь есть люди моих Благодетелей, а во-вторых, сюда мчит еще одна стая оборотней, но не за Манькой и Борзеевичем, а за мной. Оставаться в лагере на виду мне нельзя.
Он озабоченно покачал головой, совершенно уверенный в том, что в семье Престолонаследника уже решили вопрос, как сообщить новость о его существовании здесь.
– Эй, вы, чего не в лагере?! – к ним неспешно приближались двое из вчерашних ночных оборотней.
– Да друг у меня переживает, вчера брат под лавину угодил, – сердито отозвался Валимир, сжимая Виткаса за локоть и загораживая собой, заметив, как тот набычился. – Вы бы попросили поваров, пусть продпаек нам оставят. Что-то свалились вчера, как два бревна, на земле холодно, простыли оба. Нам бы подлечить себя чем-нибудь. Силы не те – слабые.
– Так у этого коньяк… – проговорился один из оборотней, ткнув пальцем в Виткаса, и замолчал на полуслове.
– А ты откуда знаешь? В сумку мою залазил? – глухо спросил Виткас, недобро сверкнув взглядом в сторону оборотня.
– Так мы думали вы это… того… сбежали…
– Что того? Что того? – взревел Виткас.
Валимир с силой наступил ему на ногу, развернул к себе.
– Успокойся! – предостерег он, слегка ударив его по щеке. – Люди беспокоились! Люди за нас переживали! – он махнул оборотням рукой, отправляя их назад. – Сбежали… Куда здесь можно сбежать? Слава Богу, крыша у меня на месте! Мы придем, приведу его в порядок и придем. Дайте человеку горем захлебнуться! У него ремиссия началась…
– Ну-ну, – оба оборотня, скривившись в усмешке, развернулись и направились в сторону лагеря.
– А это кто, люди? – поинтересовался Виткас, кивнув вслед.
– Нет, вчерашние оборотни. При луне мы обязательно полюбуемся на них, вчера они мне лично пообещали… – обнадежил Валимир, стараясь улыбнуться, но улыбка не получилась.
– А как ты их видишь? – сам не свои, спросил Виткас, провожая оборотней долгим взглядом.
– Сложно… Сложно объяснить. Надо не на человека смотреть, а перед ним… На лоб что ли… – Валимир пожал плечами, пытаясь сообразить, как у него получалось. Раньше он никогда об этом не задумывался. – Смотришь-смотришь – и хлоп, черте что начинает мерещиться. Картинки такие есть, вроде бы хаос, а в глубине образ скрыт. Если смотреть на человека так же, то можно увидеть и услышать. У людей такой печати на лицах нет, а у них есть… И у меня есть, я еще один подвид человеческий – проклятый. Лезут, лезут из меня вампиры и женушка моя… – раздраженно произнес он, уже не обращаясь к Виткасу, а только к себе. – Только Проклятие у меня кривое, я о нем знаю. Я не сам, я брата на себе несу. Но в том-то и дело, в полную силу работает, мы с ним как две капли воды. Теперь хотят, чтобы я сам на голову свою сел и приказал себе умереть, а женушка лучом света засветилась бы в темном царстве, – он тяжело вздохнул. – Вот бабка моя умела козюлю состроить. Ведьма была, экстрасенс по-научному. Сечешь? – он перевел взгляд на Виткаса. – Я бы на раку пошел, если бы она нас с братом местами не поменяла, – лицо у Валимира стало грустным. – А брата довели. Довели и поняли – не тот.
