Откуда у нее взялась мысль, что она снимет с себя проклятие? Дьявол не допускал никакого отступничества от Закона – выстреливал тут же. Вот как сейчас. Ведь не зря люди пришли к тому, что жить надо своим умом и в злобе своей, и с таким остервенением и радостью разрушали храмы, жгли и растаскивали на камни, убивая их обитателей, что храмами он уже не пытался вернуть себе былую славу. Побратимы Дьявола, Спасатели и Спасители устроили свои храмы, в которых собирали сокровища… как положено, на земле.
Правда, пользовались ими уже другие, по закону: «Кто не ищет дать душе своей, истинно станет как пыль дорожная, будет собирать, но останется нищим».
Но никто об этом не жалел, все понимали: лопухнись перед Дьяволом – и полчища бедствий обрушишь на свою голову. Лучше прожить коротенькую жизнь вампиром, чем добывать такую же недоказанную, как Дьявол, вечную жизнь.
Манька упала духом…
Прыжок решено было совершить к вечеру следующего дня, после того, как все отоспятся, а она приведет в порядок мысли. Прыгать в землю Дьявола должно было с холоднющим умом и чтить только тот ум, который мог бы придать статус благонадежного союзника адовых порядков.
Но Манька понимала: хоть какие у нее будут мысли – бесовские твари отправляли ее на тот свет и при этом радовались, искренне полагая, что вершат какое-то доброе дело.
Как после всего этого она могла привести свои мысли в порядок?!
Наконец, после признаний Дьявола, и Борзеевич, и избы насторожились, внимая его словам с осторожностью.
Наверное, неспроста Дьявол волновался…
Борзеевич, при всех своих знаниях, память имел дырявую. Мало что оставили от него оборотни и вампиры, когда положили на обе лопатки. Память, обычно, возвращалась к нему, когда вдруг обнаруживал у себя нечто, связанное с его прошлым, припрятанное кем-то и где-то или зашифрованное в посланиях, когда сталкивался с этим лоб в лоб. Например, о героях, которые хаживали к Дьяволу, он помнил мало, смутно, как забытый сон, когда видел Маньку и Дьявола вместе, и тут же находил у себя в карманах неопровержимые доказательства, что такое бывало и раньше. А спустя какое-то время, начинал припоминать, как и при каких обстоятельствах были оставлены те самые доказательства.
Избы не столько помнили, сколько желали, чтобы так они и было. Они никак не могли поверить, что их в природе как бы не существует, что люди помнят о них только по сказкам, и они последние. Сказки Манька избам читала вслух. И возмущенно скрипели половицы, потому что даже по сказкам выходило, что люди о них не помнят, будто во все времена в них только Баба Яга жила. И уж совсем расстраивались, когда печка как бы одно, а изба другое…
