Размышления и влажные мои фантазии грубо прервал кучер, остановив экипаж и сообщив, что доставил нас по заказанному адресу. Приказали ему дожидаться, никуда не уезжая, и пообещали с лихвой вознаградить потом за долготерпение — проживало семейство Останиных, мягко говоря, на отшибе, и перспектива поиска здесь потом другого извозчика представлялась нам весьма сомнительной.
Особняк особо не впечатлял. Обычная двухэтажная деревянная постройка, хотя и превосходящая по размеру соседние строения, но особо больше ничем не выдающаяся. Разве что искусно вырезанные на калитке и больших въездных воротах фамильные гербы указывали на дворянское происхождение хозяев.
На наш стук ответили не сразу. Минут пять долбились в калитку, пока не явился и не пустил нас на двор забавный, почему-то совершенно безбородый дедок в овчинном жилете поверх длиннющей льняной рубахе, опоясанной кушаком. А главное, в широких портках, заправленных в самые натуральные валенки. И это в такую-то теплынь.
— Наше почтение, милостивые судари, — поклонился дед, сдёрнув с головы мягкий картуз и продемонстрировав нам слегка желтоватую, усеянную кучей родинок, морщинистую плешь в окружении венчика из редких седых волос. — Что барину доложить? Как представить? Отколь явились и для какой надобности?
— Скажи, — взял я на себя инициативу, — что прибыл коронный дознатчик. Статский советник Штольц с сопровождающими. Разговор у нас к барину серьёзный, отлагательств не терпящий.
— Уразумел, — снова поклонился плешивый старичок, видимо, состоявший при барине дворецким. — Обождать прошу, ваши милости. Сей момент доложу, что с утренним визитом важные господа прибыли.
— В смысле, с утренним? — удивлённо глянул я на товарищей после того, как дед, запихнув свой безжалостно смятый картуз под кушак и с кряхтением поднявшись по скрипучим ступеням высокого деревянного крыльца, скрылся в доме. — У них что, когда проснулся, тогда и утро?
— Это несколько устаревший термин, — благодушно пояснил барон. — Любой официальный визит вплоть до самого ужина считался до нынешних пор утренним.
— Извольте в дом, ваши милости, — распахнул входную дверь вернувшийся к нам дед. — Барин примет вас в каминной зале.
Мы поднялись на крыльцо.
— Судари, соблаговолите ваши шляпы и польта, — запустив нас в широкий коридор, дворецкий протянул к нам руки. Принял котелки с плащами и споро примостил их на витые рога изящной кованной стойки-вешалки. Надо же, как тут у них всё чинно. — Милости прошу. Сюда за мной извольте.
