Дорога домой показалась старику бесконечной. Он совсем измучился и уже проклинал ту минуту, когда затеял всё это. Наконец, мангики добрался до чума. Он тоже порядком устал. Наскоро поев, гигант лёг у костра, отвернувшись от огня. Но когда хант зазвенел бутылками, лесной человек встрепенулся. Его одолевало любопытство, что за драгоценную воду достал старик, если за ней пришлось идти на такое расстояние.
Заметив интерес друга, Спиридон, подзадоривая его, вылил в ведёрко целую четверть, зачерпнул вод
ку кружкой и выпил залпом. Решив, что странная жидкость очень вкусна, мангики последовал примеру старика, но тут же, задыхаясь, с рёвом выбросил ведёрко из чума. Колотя себя в грудь, он всем видом показывал, что выпитая водка — горькая, противная и обжигающая дрянь, и это пойло — не для него. Потом гигант демонстративно вышел из чума, набрал в ведро снега и повесил его над костром. После этого мангики пил только чаи, бросая хмурые взгляды на бутылки с огненной жидкостью. Зато с удовольствием ел сладкие медовые пряники.
Тем временем старик продолжал куролесить: кружил пьяный вокруг чума, пел песни и что-то кричал лесным духам. Собаки лаяли и выли, чем ещё больше распаляли своего хозяина. Потом Спиридон мог часами рассказывать мангики о своей жизни. Великан терпеливо вы- слущивал друга, понимая, что тот помешался от горькой воды. Однако водка, наконец, закончилась, и, отоспавшись, старик пришёл в себя, чем очень обрадовал лесного человека. И всё снова пошло своим чередом.
Наступил конец марта, и Спиридон начал торопливо собираться к юртам Югана, в посёлок. Днём снег таял и раскисал, теперь идти можно было только ночью. Мангики помогал старику тянуть нарту. Он попрощался с хантом лишь тогда, когда понял, что тот о станется с людьми. Охотник, как мог, отблагодарил лохматого товарища: оставил ему добытое мясо и показал, где на лабазе хранится вяленая рыба. Напоследок они выпили ароматного чая и Спиридон долго жестами и рисунками объяснял мангики, что они расстаются только на лето и осень, что следующей зимой обязательно встретятся снова на старом месте. Лохматый гигант понял объяснения старика, поднялся и, что-то пролопотав, ушёл в тайгу, не оборачиваясь.
Прошло лето. Наступила осень, а за ней ударили пер- вне морозы. Охотники-промысловики вновь стали уходить на долгую зимнюю охоту. По первому снегу к своему родовому урману отправился и Спиридон. Добравшись до чума, он обрадовался, обнаружив рядом с ним огромную кучу сушняка, припасённую его лесным другом. Зайдя в жилище, старик развёл огонь, подвесил чайник и стал поджидать своего лохматого приятеля. Через несколько часов, на закате послышались тяжёлые шаги мангики. Оба были рады встрече.
