Торопливо к той печёнке руку протянул, Положил в рот смело, не брезгливо. Также смело раз, другой жевнул... Только было мне одной понятно, Как «легко» он это проглотил.
Старикам же было так приятно: Значит, их охотник посетил! Приобщился к делу их святому И отведал он их «хлеб и соль». Что ж, теперь по случаю такому К свежанинке рюмочку изволь!
«Дай, хозяйка, что спеклось, сварилось! - Весело хозяин зашумел. - Посмотри, пока ты там трудилась, Молодой охотник печень ел!
Не беда, что вкуса он не понял, Это он когда-нибудь поймёт. Только с другом нас до слёз он пронял. Он в охоте далеко пойдёт!» Подала хозяйка свежанины.
Хорошо в натопленной избе! Речь ведут тихонько побратимы О прошедшей жизни, о себе...
Потекли у них потом рассказы: Кто когда какого зверя взял. «А ты знаешь, живы те лабазы, Что Степан-охотник выправлял!» - Говорит одни старик другому. Тот в ответ кивает головой.
«Был охотник!» - «Уж не быть такому!» - «Был Степан охотник удалой!» - «Не случись с ним это приключение - Так и жил бы он и по сей час!» - «Никакого в этом нет сомнения!
Много ли он был постарше нас?» - «Он в ту осень бабу золотую Чёрт-те где, спросить его, нашёл. Мать свою, невесту молодую К этой бабе за собой увёл...» - «Взял ружьё, пса людям не оставил... Ах и пёс! Не псом был, а мечтой!» - «В каменной пещере свадьбу справил, Бабе поклоняясь золотой!» - «А и нас Степан не покидает!» - «Это тень его в селе живёт!
В бане парится! Тень дворик подметает!» - «Дунь ты, дунь! Он тучкой уплывёт!» Потянулась ниточка, другая...
Мы сидим, дыханье затаив... Что же это? Баба золотая И Степан... Истории мотив?
Знали край мы, где трещат морозы,
Где хрустят колючие снега, Где зимою стужа рвёт берёзы, Где ревёт и бесится пурга,
Где короткое, но солнечное лето, Дождь со снегом осенью идёт, Где весной земля не отогрета, А трава уж, буйствуя, растёт!
Где богатств несметных кладовые Тихо спят под вечной мерзлотой. Сон хранят их стражники немые: Мхи, болота с древнею тайгой.
В том краю когда-то, мы слыхали, Храм стоял. В нём идол золотой. Храм аборигены охраняли Пуще глаза, телом и душой.
Сколько раз в тот край тянулись руки, Падкие на золото и зло!
Шли они на подлости и трюки! Только никому не повезло.
Идол этот - женщина, трубила Так, что в жилах леденела кровь. К ней тотчас же стража приходила, И стремглав бежал грабитель вновь. Но, как видно, всё труднее было Золотое чудо охранять...
А быть может, время поглотило. Храм исчез, а с ним - златая мать.
