- Сам дойдешь четыре ступеньки? - спрашивает у больного без инфаркта.
- Дойду, - трубит больной без инфаркта.
И дошел.
Вернулся доктор в приемное отделение, отдал санитара и говорит:
- Знаете, а я к вам больше инфаркты не повезу, раз у вас четыре ступеньки.
Приемные возмутились:
- Зато у нас очень хорошая реанимация. В ней еще НИКОГДА НИКТО НЕ УМЕР.
- Конечно, не умер. Раз на четыре ступеньки поднимается.
Непристойное предложение
Ночь. Ординаторская. Я дежурю.
Спать неудобно, лежать приходится на смотровой кушетке. Она узкая и жесткая. За стеной - сестринская, в сестринской - Галя и Оля.
В стене есть дырочка, сквозь которую просачиваются разговоры и прочие звуки с запахами. Заснуть невозможно, приходится слушать. В сестринскую пришел квадратный мужчина, больной.
- Оль. Оль, пошли в процедурную. Слышь, Оль?
- Идите спать.
- Оль. Оль, пошли в процедурную. Слышь, Оль?................
Через сорок минут:
- Оль. Оль, пошли в процедурную. Слышь, Оль?
...............
Через двадцать минут:
- Оль. Оль, пошли в процедурную. Слышь, Оль?
...............
Через тридцать минут:
- Оль. Оль, пошли в процедурную. Слышь, Оль?
...............
Через сколько-то времени: вздох. Одинокое тело уходит. Шаркает в коридоре, харкает.
Смешки, звон посуды.
- Чего ему надо-то, а?
Галя:
- Ты скажи мне, скажи, чё те надо, чё те надо...
Оля (подхватывает):
- Я те дам, я те дам, што ты хошь, что ты хошь...
Зловещий ведьминский хохот. Свет гаснет. Бормочет телевизор.
.............
Энергия, не нашедшая выхода в квадратном мужчине, направилась в уголовное русло. Через два дня его выгнали: немного выпил и ударил соседа отверткой, а потом еще гонялся за ним, с нею.
Баня
В нашей больнице случалось мероприятие, в котором мне так и не довелось поучаствовать: Баня. В эту развратную Баню ходил помыться наш приемный покой, когда возникало настроение.
По этому поводу можно сказать, что совершенство всегда требует некоторой незавершенности. Так, например, мои дядя и отчим изъездили якобы, за грибами - всю Приозерскую ветку и везде отметились, выпили. Кроме далекой станции Мюллюпельто. Там они не были ни разу. Я, помню, спрашивал дядю: отчего бы вам туда не поехать? А он мне задумчиво и тоскливо рассказывал про художественную незавершенность. Они туда, дескать, из принципа не поедут.
Так вышло и с баней, хотя не совсем.
Что в ней творилось, я представить себе не могу. Но ужасы обязательно. Один мой всеядный приятель-уролог стоил целого гусарского эскадрона. И не то чтобы, заметьте, он был бисексуал какой: чтобы быть моно-, би-, стерео там, квадро, нужно прежде всего осознать себя таковым, а он не осознавал, он просто подминал под себя все, что попадалось. И вот! неразрешенная загадка: в эту баню ходила одна дородная терапевтиха, ягодка опять. Всех, по словам уролога, было можно, а вот ее - нельзя, хотя и ходила. Потому что у нее была крыша: мужчина-хирург, который не ходил, но если что, бил насмерть. И я все думаю: как же они там управлялись, при ней, если с нею нельзя?
