В последний раз моя зависть разожглась в одной пивной возле Финляндского вокзала. Тем вечером в ней все выглядело странным и фантастичным. Во-первых, туда пришли мы - то есть я, да еще мой приятель уролог К., о котором я много писал. У нас с ним установилось тончайшее взаимопонимание. Выходим, бывало, из больницы, и я к нему обращаюсь: "Вот что я думаю..." А он мне мгновенно: "Я - за!"
Во-вторых, там наливали красновато-кровавое экспериментальное пиво с названием, которого я потом нигде не встречал: "Гладиатор".
А в третьих, возле стойки перетаптывался великан.
Уролог, человек достаточно высокий, даже изогнулся, склонив голову на бок, стараясь вывести какой-то неестественный угол зрения, чтобы половчее познакомиться с надежно заспиртованным экземпляром.
- Диплодок! диплодок! - шептал он восхищенно, пока отстаивалось креативное пиво. - А мне всегда казалось, что я не самый маленький!
Диплодок покровительственно посмеивался и щурил непропорционально свиные глазки. Он еле стоял, и было страшно представить, что будет, когда он рухнет. Оказалось, что все его знают, и он - местная культурная особенность.
Его никогда не забирали в милицию, потому что не поднять и не сдвинуть. И он мог вволю лежать на полу, чем и пользовался.
...Нет, никак мне не повезет оказаться среди лилипутов. Выправишь Гулливеровский паспорт, поедешь к ним в надежде покуражиться, а попадаешь, стараниями ветра, совсем в другую страну. Ходишь, смотришь по сторонам безнадежное дело, сплошные лошади.
Естественная монополия
Когда я работал в петергофской поликлинике, я был там добрым следователем.
Потому что поликлиника, как ее ни крути, тоже общечеловеческое учреждение - а значит, в ней должен быть следователь добрый и следователь злой.
Я всех принимал даже без номерка.
А мой коллега слыл жестоким извергом, он был бездушная машина. В сложном медицинском процессе его больше всего привлекала административная сторона. Он постоянно делал в карточках разные пометки с восклицательными знаками, не имевшие отношения к диагнозу, но очень важные для профилактики жалоб и наказаний - "Герой!", "Инвалид!", "Участник!", "Идет на ВТЭК!", "Хочет на ВТЭК!" и так далее.
А сам уже много лет как сошел с ума и бредил жилплощадью.
Его как огня боялись.
После "здрасте" со мной он вываливал из портфеля судебно-хозяйственные бумаги и, задыхаясь он торжества, начинал объяснять, кого и где он вывел на чистую воду.
"Липа!" - ликовал он, тыча пальцем в какую-то испуганную подпись.
