— Хозяйка, я не нарочно, — из кутящегося перед крыльцом вихорька опасливо выглянула остроносая кудрявая голова. — Я не хотел.
— Ты не пугайся. Никто не будет ругаться, если это случайность. Просто силу соизмеряй, — Катерина отвязывала от столба обрывок верёвки и усмехаясь про себя наблюдала, как Ветерок облегченно выступает из вихорька весь, вихорёк рассыпается, а растрёпанный мальчишка мигом повисает на втором оборванном куске верёвки.
Ветерок летел за машиной Катиной мамы в Москву и злился. Его страшно раздражали пробки, из-за которых машина останавливалась, а он был вынужден повисать на проводах, ему хотелось раскидать все остальные машины или подхватить эту, и просто донести её по воздуху. Но рядом с одной стороны летел Бурый, одевший шапку-невидимку, а с другой Жаруся, похожая на голубку. И они строго контролировали все рывки молоденького ветра.
— Нет, нельзя! И машину ты не поднимешь! Ранишь или испугаешь их, я тебя прикончу! — рычал рядом Бурый. — Жизнь этому посвящу!
— А если сдвинуть вооон ту чужую красную железку на колёсах? Чего она им ехать мешает? — Ярик сильно подозревал, что там внутри какой-то вредный человек!
— И это нельзя! Не спрашивай почему, просто нельзя. Пусть тебе Катерина объясняет, — Жаруся обладала воспламеняющимся характером и подозревала, что если она вспыхнет и засияет в небе над Москвой, это будет как-то слишком заметно. — У меня терпения нет, тебе рассказывать все тонкости людской жизни.
Катерина собиралась обустроить Ярику комнату в междустенье, но он упросил её этого не делать, а разрешить ему устроиться на балконе. — Хозяйка, я очень не люблю закрытые пространства, мне сразу кажется, что стены сожмутся и не выпустят меня. Именно поэтому мы сразу стараемся вылететь из любой комнаты, вы это называете сквозняк, — а потом погрустнел. — Старая Яга хорошо это знает, поэтому и придумала наказание со шкатулкой, — тут Ярик задрожал так, что его снесло с балкона, но он тут же вернулся обратно. Он выглядел практически прозрачным, чтобы не смущать соседей. Только рассмеялся на вопрос не холодно ли ему там, и клятвенно пообещал, что никуда не улетит, не уползёт, не уйдёт и не ускачет с балкона без разрешения Катерины, и балкон отрывать не будет. Смотался в тугой серовато-голубой комок, и устроился в углу балкона, чтобы наблюдать за людьми на улице.
