И именно в это момент и появился совершенно вымотанный и практически полностью морально уничтоженный Степан. И застыл на пороге горницы, широко раскрыв рот и силясь что-то выговорить.
— А?? Э! — он показывал руками в сторону Жаруси, а та, совершенно сознательно сияла, переливалась и явно наслаждалась реакцией растерянного мальчишки.
— Степ, это Жар-Птица! Жаруся, это Степан. Он пришел из моего мира, чтобы нам помочь, — сжалилась над Степаном Катерина.
— Очччень приятно! — с усилием проговорил Степа. Он глаз отвести не мог от сияющего великолепия. Жаруся просто наслаждалась.
На пороге горницы появился Волк, и осмотрев всю компанию заявил:
— То-то я жду-жду, а кто-то, который собирался только водички попить, тут, оказывается, на Жар-Птицу любуется.
— Ай, зачем ты мучаешь мальчика? — Жаруся любила внимание, и восхищение. Степан внимал и восхищался и перья не пытался выдернуть.
— Я не мучаю, я учу. Степан, попил?
— А? Неа. — Степан покивал головой, потом покрутил головой, собственно, единственное, что у него пока не очень болело, это была почему-то шея. И он её и задействовал.
— Пей, пока я не передумал тебя учить, и быстро назад! Жаруся, не отвлекай мальчишку.
Степан подхватил чашу, поданную ему Баюном, попил воды, не сводя глаз с Жаруси, потом перевел взгляд на Катерину и опять помотал головой.
— Степ, не пугайся, это у меня так костюм меняется, когда Жаруся приказывает, — поспешила объяснить Катерина.
— Да, надо мальчику тоже что-то такое придумать. Брошка не пойдет, конечно, мы же не французы в эпоху Возрождения, чтоб мальчику броши носить, а фибулу не везде можно прикалывать, ну так пряжка какая-нибудь сгодится. — Жаруся склонила голову, разглядывая новый объект приложения своих талантов.
— Потом, потом, сначала нужно хоть первый урок закончить. — Волк попросту взял Степана за шиворот и утянул в оружейную, откуда опять донесся грохот падающего Степана и звон меча, который раз за разом вылетал у него из рук.
— Жалко мальчика… А Волк на нем ещё и душу отводит. Злится, — вздохнул Баюн.
— А что злится? — Жаруся выхватила крошечное перышко, сделала бронзовым и раздумывала, как бы его поудачнее преобразовать в пряжку.
— А выяснил, что Катерине надо в Трясинный край. Болотника будить. Вот и бесится.
— Да уж. Это неприятный визит. Хотя… Если с умом подлететь, может и обойдется, — рассеянно ответила Жаруся, прислушалась к очередному грохоту и озабоченно попросила Сивку позвать Степана.
