. Ладно, надо подойти самому и поздороваться. Может, даже извиниться за то свое исчезновение, наврать про срочные дела, свалившиеся как снег на голову. Словом, продемонстрировать хорошее воспитание.
Неторопливо обогнув толпу, я вплотную подкрался к Саре с фланга. Она увлеченно внимала какому-то идиоту с толстой шеей — явно спортсмен, переквалифицировавшийся в банкиры. Искусственный загар, подтянутая фигура, элегантный смокинг… Толстая Шея распинался, как один из клиентов недавно прикупил подержанную яхту, а десятилетняя дочка клиента отрыла в одной из кают несколько пакетиков с кокаином. Сара из кожи вон лезла, изображая интерес, но получалось у нее крайне неубедительно.
— Какой ужас, — заметила она безучастно, дослушав рассказ до конца.
Толстая Шея загоготал:
— Я ему так и выдал: «Вот что бывает, когда экономишь и вместо новья покупаешь всякую рухлядь!»
Хотя Сару явно утомило его общество, я не желал навязываться, торчал себе с краю и терпеливо слушал этот бред.
— А вы чем занимаетесь? — просипел Толстая Шея, сверкнув отбеленными зубами.
— Я — юрист, — коротко ответила Сара.
— Правда? И в какой сфере?
— Боюсь, что в самой скучной — корпоративные тяжбы.
— Во как. А чем занимаетесь в свободное время?
Похотливый подтекст был очевиден. Этот парень просто на ходу подметки резал, но, как оказалось, не на ту напал.
— Свободного времени у меня просто нет. — Сара выдавила улыбку. — Сплошная работа.
Заметьте, ни слова ни про фотографию, ни про гитару. Сам того не желая, я обрадовался. Слегка сместился влево, чтобы Сара посмотрела на меня. Но она не посмотрела, хотя не заметить меня просто не могла. С каждой минутой мое положение становилось все более идиотским. Как полный придурок я мозолил ей глаза, а она в упор меня не видела. С этим пора было кончать, и я уже собирался отчалить, как Сара вдруг уставилась на меня и радостно вскрикнула:
— Джек!
И такая искренняя радость была в ее голосе, что я на мгновение даже поверил, будто мое появление стало для нее приятным и крайне неожиданным сюрпризом. Зато ее толстошеий собеседник полоснул по мне злобным взглядом, словно я только что увел его бумажник.
— Как поживаешь?
По идее, я должен был чувствовать обиду, но почему-то ничего такого не чувствовал.
— Надо же, все-таки решился.
— Что, прости?
— Сам знаешь что.
Сара взглянула мне прямо в глаза, чуть приподняв брови. Скрыть растерянность я не смог, и Сара, довольно хмыкнув, обратилась к Толстой Шее:
