Плеснув себе содовой, я в одиночестве торчал у бара и поглядывал на происходящее. На сердце лежала тоска: огромный зал забит гостями, в большинстве своем женщинами, а женщины — это прекрасно, незамужние женщины — еще лучше, но тут все, как на подбор, католички! Последнее обстоятельство сильно меняло дело.
Алекс, конечно же, уже кого-то закадрил. Почти весь вечер он танцевал с одной из подружек невесты — блондинкой с впечатляющим и почти обнаженным бюстом. Видя, как они смеются и прижимаются друг к другу, я искренне пожалел бедную девушку.
Внезапно рядом раздался чей-то голос:
— Привет!
Я обернулся. Рядом со мной стояла вполне привлекательная особа, высокая и темноволосая, на вид лет тридцати.
— Привет, — удивленно откликнулся я.
— Белого вина, — заказала она бармену.
Взяв бокал, снова повернулась ко мне и представилась:
— Сара Митчелл, школьная подруга невесты.
— Джек Лафферти. Университетский друг жениха.
— Похоже, тебе здесь одиноко. — Сара улыбнулась.
— Что, так заметно?
Она кивнула.
Я небрежно пожал плечами:
— Так, наслаждаюсь видом простого человеческого счастья.
— Обдумываешь новую книгу?
— Как ты сказала?
— Я слышала, что ты писатель.
Я напрягся. Раз навела справки, значит, не просто так подвалила.
— Пока только учусь, — неловко пошутил я. — И вкалываю в банке.
— Понятно и знакомо. — Она оглядела танцующие пары. — А я — музыкант, маскирующийся под юриста.
— Правда? — удивился я такому совпадению. — И на чем ты играешь?
— На гитаре. Классической. — Она покосилась на меня и заговорщически добавила: — Но у меня есть «фендер»[2].
— Да ну? — рассмеялся я.
— Странно, правда?
— Есть малость.
— Девочкам ведь полагается играть на фортепьяно или на флейте, да?
— Ну, типа того.
— Вот и моя мама тоже так считает, — усмехнулась она.
Зазвучали начальные аккорды «Свободы» Джорджа Майкла. Публика завизжала от восторга и бросилась на танцпол.
— Знаешь, — Сара поставила свой бокал на стойку, — я не видела, как ты танцуешь.
— И ничего не потеряла.
— Да ладно. Смотри, сколько народу. — Она оглянулась на толпу, уже вовсю дергающуюся в центре зала. — Тут никому до тебя и дела нет.
Я пригляделся к ней повнимательнее. Приятное лицо с мягкими и утонченными чертами — аккуратный нос, изящные губы, волевой, но не грубый подбородок, веснушки, разбросанные по переносице, словно напоминание о солнечном детстве. Но больше всего меня поразили ее глаза. Ярко-зеленые, с коричневыми и серыми крапинками, они казались огромными на узком лице. И странный взгляд — пристальный и требовательный, я однажды видел такой взгляд у какого-то ночного зверька. Удивительно, но этот чуточку звериный взгляд вовсе ее не портил. Привлекательная девушка. Даже красивая. И футболка с потертыми джинсами ей очень к лицу.
