- Никаких проблем. - Раф пожал плечами.
- Я встретилась со своими родителями. Они перешли на другую сторону улицы, чтобы не встречаться со мной.
- Понимаю. - Раф старался быть равнодушным.
- Я могу прислать другую горничную. - Антониетта икнула, отчаянно стараясь успокоиться. Но слезы все равно катились по ее щекам.
- Не надо, - сказал Раф. - Продолжайте.
- Но я не могу перестать плакать…
- Работайте! - отрезал он.
Антониетта продолжала плакать и работать.
Раф игнорировал ее.
Ну, он старался это сделать. В какой-то момент, когда его гнев уступил место печали, он слегка закатил глаза и протянул плачущей горничной носовой платок.
Она была так благодарна ему за молчание. Ей никогда не помириться со своей семьей, в этом она уверена. И прямо сейчас, в «Августе», она оплакивает своих родителей.
Раф не вмешивался.
Ему хотелось принять душ после пробежки, но он не желал идти в ванную на глазах плачущей горничной.
Конечно, он мог ее прогнать.
И все же он этого не сделал.
Вместо этого Раф стоял на балконе и смотрел на храмовые руины, размышляя о расстроенной Антониетте.
Он вспомнил, как ликовал, когда девушка улыбнулась, и понял, что хочет, чтобы она улыбнулась снова.
В свою очередь Антониетта довольствовалась его молчанием. У нее не было ощущения, что она плачет одна, как бывало много раз. И при этом она была избавлена от навязчивых вопросов.
Он просто разрешил ей плакать и работать.
Когда все было сделано, Антониетта почувствовала себя на удивление спокойной. Собрав свои вещи, она наконец обратилась к Рафу:
- Я закончила.
- Не хотите умыться холодной водой?
Она сделала, как он ей сказал, потрясенная своими опухшими глазами и красным носом.
- Если вам что-то понадобится, позовите меня.
- Не позову, - сказал Раф, а потом подумал, что Антониетта отвлекла его от мрачных мыслей. - Вы работаете завтра?
- Только полдня, - ответила Антониетта. - Потом у меня выходной.
- Значит, я увижу вас завтра? - Он на это надеялся.
И она тоже.
- Спасибо, - сказала она, повернувшись, чтобы уйти.
- Антониетта? - Раф окликнул ее по имени, когда она пошла к двери. Его призыв показался ей прикосновением руки к ее плечу. Задрожав, она встала, боясь обернуться.
Наконец Антониетта медленно повернулась к нему лицом и поняла, что борется не со страхом, а с желанием.
За спиной Рафа была широкая кровать, и Антониетте захотелось лечь на нее с ним и познать блаженство от близости.
- Слушаю вас, - тихо и с придыханием произнесла она.
