Немцы не стали затягивать с новой атакой: как только отгремел последний взрыв, на вырубку вновь вышли цепи солдат в серой форме, выползла четверка танков с белыми крестами на броне. Они постреливали из пулеметов и периодически притормаживали, чтобы дать выстрел по позициям артиллеристов. Там стояло всего две пушки-сорокапятки, но они вполне могли понаделать дыр в не слишком толстой броне немецких «двоек». Обстрел пока что шел с нулевым результатом и с той и с другой стороны, но это лишь вопрос времени и расстояния. Прошлая артиллеристская дуэль осталась за советскими солдатами, потеряв одну пушку, они смогли вывести из строя две немецких бронемашины.
Дикарь, пользуясь тем, что до немцев пока было слишком далеко, приблизился к разведчику и потрогал того за плечо. Антип резко обернулся, но увидев, кто его побеспокоил, сразу же расслабился.
— Ты чего не на позиции, давай к оружию, немцы подползают!
— Антип Петрович, у вас тут ведь тоже какую-то химию фашисты применили? Или я ошибаюсь?
Тот цепко посмотрел в ответ.
— Было такое: дым пустили такой вонючий, что думал, помру от этой вони. Голова теперь трещит так, что мочи нет. А чего спрашиваешь?
— Ты это, если вдруг увидишь, что из наших кто-то ведет себя странно, не реагирует ни на что или попытается напасть на своих — ты его обезоружь и свяжи. Лады?
— А с чего бы такому случиться? Недоговариваешь, Егор!
— Да ничего такого, просто доводилось видеть странное, как после дыма этого люди начали друг на дружку с голыми руками бросаться, душить и всякое такое. Словно помутнение рассудка. Так что ты держи ушки на макушке, мало ли.
— Ну, добре, учту. Все, шуруй к себе, некогда больше лясы точить. Глебка, итить тя в грызло, чего там с лентой возишься, как завтра надо?! Шевелись, давай, сонная тетеря!
С чувством выполненного долга, уже не обращая внимания на словесную перепалку солдат, Дикарь вернулся к себе в окоп. Шансы на то, что именно разведчик окажется иммунным, не слишком высоки, но и явных признаков наступающего обращения у него пока не было заметно. В отличие от того же ротного капитана: он при разговоре хрипел как рваный аккордеон; или вон взять его напарника Глеба; характерный рассеянный, отсутствующий взгляд, апатия, пожилому разведчику постоянно приходится его понукать, чтобы тот шевелился. Скорее всего, уже в самое ближайшее время солдаты с обеих сторон начнут потихоньку обращаться, как уже однажды было на заставе в Москве. И этот процесс вполне может стать опасным и непредсказуемым для окружающих. Мало того, что они могут просто-напросто наброситься прямо в разгар боя на ничего не подозревающих бывших друзей и сослуживцев, так с теряющего здравомыслие будущего пустыша станется причесать из автомата окружающих его людей. За примером далеко ходить не надо — НКВДшник едва не поставил Дикаря к стенке не далее, как двадцать минут назад.
