Иван перевел взгляд, от миловидного лица на плакате, на серое и хмурое лицо, напротив. Почесывая щетину на шее, работяга в мятой кепке, потягивал кислое пиво, и молча пялился на шрамы, усеивающие лицо охотника за нечистью. Сквозь кепку, в районе его затылка тоже виднелся ментальный паразит. Пока небольшой и почти пустой, но, тем не менее, он был.
— Ну, и чего пялишься? — хмуро спросил работяга, и отхлебнул пива. — Я те чай не девка. Спросить, чего хочешь?
— Да вот заинтересовало, у вас серьезно, в металлической таре консервы продают?
— Серьезно, — ответил он. — Но купить ты их не сможешь.
— Что, так дорого стоят?
— Не так чтобы и дорого, но не поштучно. Партиями. Ты на купца не больно-то похож, потому и предупреждаю.
— Я в охране каравана работаю. Вдруг хозяина заинтересует. Закончится эта канитель с бешенными, вернусь, да идейку ему подкину, — Иван ему подмигнул. — За барыш естественно.
— То-то лицо у тебя такое. Я так и подумал, либо бандюга, либо наймит. Я думал сперва, ты из братства. Слушок прошел, что прорвался к нам один из мастеров.
— А, слышал, — улыбнулся Иван. — Знакомец мой. Да только раненный он, у ведьмы вашей отлеживается. А что, нужда в нем есть какая?
— Да на кой он нам, — отмахнулся работяга. — У нас охрана хорошо поставлена, и аспида собьют, и лупоглаза выловят, если заберется, и бандитский налет отобьют. Духи водные задобрены, как положено, ведьма наша за этим зорко следит. Так что нужды, как ты говоришь в нем нет.
— А чего все хмурые такие, будто беда какая? — спросил мастер, пригубив пива, действительно неплохого. Не подвел корчмарь.
— Ты с дуба рухнул что ли? — скривился работяга. — Сам про бешенных обмолвился ведь. из-за этих сволочей вся работа встала. Осадили нас тут, товар сбывать некуда. Завод стоит, деньги не платят. Снова как в старые времена с реки кормимся, да сухари последние доедаем, а нечисть эта за стенами хороводы водит. И сколько их не стреляй, меньше их не становится. Весь поселок уже мертвечиной из-за стен провонял. Как бы мор в гости не пожаловал, на запашок-то. Хотя странно, что они не обращаются после смерти.
Ладно, я хоть при деле, на генераторах работаю, а остальные вон, рыбаки да заводские сидят, последние гроши пропивают. Потому мил человек и хмурые, — распалялся работяга, от чего паразит зашевелился и стал потягивать его энергию. — С ума вон от безделья сходят, кто в петлю, кто в реку, кто пулю в лоб. Нельзя ведь, нашему люду без дела, понимаешь? Скисают, да распускаются. От того и лезет им в голову всякая дурь.
