В дни мировой войны. Мемуары министра иностранных дел Австро-Венгрии | страница 8



В переживаемый нами исторический момент, когда Большая и Малая Антанта ведут безумную политику невиданного национального угнетения побежденных народов в такой форме, какой не знали ни царизм, ни австро-венгерская реакция, когда 60 миллионов германских немцев стонут под сапогом французского жандарма и сенегальского стрелка, когда поведение дунайской комиссии в Вене и Будапеште представляет собой – по словам бывшего итальянского премьера Нитти – настоящий пир во время чумы, когда союзники и сателлиты Большой Антанты – Польша и Румыния – ведут самую разнузданную националистическую политику, снова начинается «разрывное действие» тех факторов, от которых, по словам Чернина, взлетел на воздух весь мир и погибла двуединая империя. Польша, Румыния, Югославия готовят себе гибель, и Франции грозит новая война с Германией. Недаром Нитти восклицает: «Наши сыновья переживут еще более страшную трагедию, чем испытания, выпавшие на долю нашего поколения».

Таким образом, кроме призрака войн империалистических, перед капиталистическим миром встает призрак войн национальных. И, таким образом, оправдываются пророческие слова Ленина, написанные им в 1916 году и цитированные т. Зиновьевым на XII партийном съезде, – о возможности великой национальной войны в Европе, в результате порабощения ряда жизнеспособных национальных государств…

Предисловие к немецкому изданию

Невозможно вместить в одну маленькую книгу историю мировой войны, хотя бы отчасти исчерпывающую. И не это является моей задачей.

Моя задача состоит скорее в том, чтобы обрисовать отдельные события и личности, которые мне пришлось наблюдать в большой близости и потому особенно отчетливо, дать отдельные моментальные снимки великой драмы. Из отдельных развертывающихся здесь картин будет, однако, явствовать целое, которое, быть может, отклоняется кое в чем от уже известной, но еще столь неполной истории войны. Каждый человек рассматривает людей и события с собственной точки зрения. Это неизбежно. Я говорю в моей книге о людях, которые стояли ко мне близко, о других, которые прошли по моему пути, не оставив во мне никакого личного чувства, и, наконец, о людях, с которыми у меня были тяжелые столкновения. Я стараюсь судить обо всех объективно. Там, где изображение кажется неверным, причина лежит не в предвзятом мнении, а в недостаточных способностях критического анализа.

Не все хотелось говорить. Многое оставлено мною необъясненным, хотя оно и поддавалось объяснению. Время, отделяющее нас от описываемых событий, еще слишком мало, для того чтобы срывать с них покров.